У царских врат

Бондесенъ. Это, вроятно, вы слышите біеніе моего сердца, сударыня.

Фру Карено, взглядывая на Карено, наклоняетъ ухо къ Бондесену; улыбается. Они смются и болтаютъ.

Іервенъ къ Карено. Видишь ли, то, что со мной случилось… совсмъ не весело. Нтъ. Я хотлъ поглядть, какой будетъ результатъ, если я самъ плюну себ въ лицо. Вотъ я это и сдлалъ.

Фрэкенъ встаетъ и подходитъ къ нему. Что съ тобой сегодня, Карстенъ?

Іервенъ. Что? Со мной ничего. Ступай и садись на свое мсто, Натали.

Фрэкенъ улыбается и идетъ назадъ на свое мсто.

Іервенъ къ Карено. Вообще, не слдовало бы желать думать и писать для людей. Къ чему? Идеаломъ должна быть жизнь прирожденнаго идіота въ двственномъ лсу — сидть и голодать и не имть настолько разума, чтобы подняться.

Карено. Ты это говоришь?

Іервенъ. Подумай, время бы шло, земля вертлась, — по-моему, пожалуйста, вертись себ сколько угодно, хе-хе-хе, — а я не подарилъ бы ни одной мысли ея дурацкому движенію. Я говорю, мысли? Ни одного даже проблеска ея, слышите? Мой мозгъ покоился бы, какъ слпорожденный.

Карено. Да, да!

Іервенъ. Никто не былъ бы человкомъ, но — предметомъ, вещью. Если бы кто-нибудь остановилъ меня на улиц и спросилъ про дорогу, мн хотлось бы, чтобы я могъ ему отвтить: "я не знаю. Спроси у другого газоваго фонаря".

Фрэкенъ. Карстенъ, ты усталъ отъ работы.

Іервенъ продолжаетъ. Во всякомъ случа, я хочу отказаться отъ мышленія. И ты тоже долженъ это сдлать, Карено; я теб это откровенно совтую. Надо жить на этой проклятой земл Іафета и еще мыслить за другихъ. Что людямъ длать съ мышленіемъ, скажи пожалуйста? Разв они и безъ этого не могутъ сажать картофель и писать картины? Ни отъ кого ничего не будемъ ожидать. Оглянись кругомъ на всю область. Въ ней живетъ два милліона людей, и всхъ ихъ зовутъ Олэ.

Бондесенъ. Сегодня вечеромъ онъ въ своей сфер.

Фрэкенъ. Мн кажется, я это понимаю.

Фру Карено, покачивая головой. Я, къ сожалнію — нтъ.

Бондесенъ. Я тоже, слава Богу.

Фру Карено. Мы съ вами будемъ лучше разговаривать о чемъ-нибудь боле понятномъ.

Бондесенъ. Напримръ, о томъ, что я близокъ къ тому, чтобы сдлать вамъ признаніе, сударыня.

Фру Карено. Ахъ, нтъ; вы этого не должны. Говоритъ намренно громко. Вы не должны длать признанія.

Бондесенъ. Но это только…

Фру Карено, улыбаясь. Фу, стыдитесь; отодвиньтесь-ка немного.

Бондесенъ. Вы меня не поняли; это очень невинное признаніе.

Фру Карено. Правда?

Бондесенъ. Я хотлъ вамъ сознаться, что я васъ тоже не совсмъ хорошо понимаю. Не больше, чмъ Іервена. Въ васъ есть что-то, что поражало меня все время, пока мы разговаривали.

Фру Карено. Да?

Бондесенъ. Когда вы сметесь и веселы, вы становитесь совсмъ, совсмъ молоденькой…

Фру Карено. Ну?

Бондесенъ. Но иногда вы точно задумываетесь о чемъ-то, и тогда вы такъ странно оглядываетесь… по всей комнат. Я не знаю, чего вы ищете взглядомъ…

Фру Карено внимательно. Дальше!

Бондесенъ. Да, и тогда вы словно готовы заплакать.

Фру Карено сидитъ неподвижно, взволнованно встаетъ и отходитъ.

Фрэкенъ къ Іервену. Ты усталъ, Карстенъ?

Iepвенъ покачиваетъ головой.

Фрэкенъ. Ты очень блденъ.

Iepвенъ качаетъ головой.

Карено обнимаетъ жену. Ну, Элина, о чемъ ты замечталась?

Фру Карено коротко. Ни о чемъ. Идетъ назадъ къ Бондесену, принуждая себя. Нтъ, вы не должны больше такъ говорить, я ушла въ уголъ и покатывалась отъ смха надъ этимъ.

Бондесенъ. Жаль, что не здсь.

Фру Карено. Почему это?

Бондесенъ. Я бы увидлъ ваши блые зубки.

Фру Kapено, улыбаясь. Вы находите, что у меня такіе блые зубы?

Iepвенъ. Я знаю, что ты задумалъ, Карено. Ты хочешь отвести въ сторону Бондесена и спросить, что со мной сегодня вечеромъ. Не пьянъ ли я попросту.

Карено остался стоять. Нтъ, я никогда и не…

Іервенъ. Я ничего не пилъ, я только разгорячился.

Карено. Но, милый, никто и не думаетъ, что ты пьянъ.

Iepвенъ, улыбаясь. Конечно, нтъ. Разумется. Подойди же, старый дружище, и поговоримъ. Выходитъ, что ты не хочешь побесдовать со мной, мн такъ кажется.

Карено идетъ къ нему, смется. Я не хочу?.. Послушайте, господинъ Бондесенъ, — не выпилъ ли онъ, дйствительно, немножко?

Іервенъ. Ни капли. Но видишь, я такъ страшно радъ. Такъ безконечно счастливъ.

Карено. Мн этого не кажется. Хотя теб не отъ чего, собственно, печалиться.