У вас один общий друг

И тут Элис накрыло: жаркой волной обрушился тот самый всплеск эмоций, много лет назад заставивший ее повредить себе руку. Она оглядела комнату в поисках объекта, на котором можно сорвать злость, нашла его, и в тот же миг коробка с кукурузными хлопьями полетела через всю комнату и ударилась о стену. Содержимое разлетелось во все стороны.

– Элис, какого черта?

Рокси рассердилась. От этого Элис взбесилась еще сильнее.

– Мне нужны мои карточки!

– Когда клуб откроется, мы поедем туда и заберем их. Господи, не надо кидаться вещами!

– Да пошла ты!

– Что?!

Рокси не ожидала такой вспышки. Элис тоже, но гнев, копившийся в ней долгое время, наконец прорвался наружу.

– Единственное, чего я хотела, – подготовиться к тесту, – выкрикнула она. – А ты каждый день, все гребаное лето мне мешала! Я так больше не могу! Мне нужно заниматься. Заниматься, блин! Что со мной не так?

– Что с тобой не так? Просто ты – настоящая подруга, – сказала Рокси. – Ты заботилась обо мне, как никто другой. Я не хочу, чтобы ты об этом жалела. Есть вещи поважнее, чем учеба на врача.

Элис разозлилась еще больше.

– Вот! Именно от этого все неудачи! Если не считаешь свое дело самым важным, никогда не добьешься успеха. А я должна добиться успеха. Я ухожу. Съезжаю.

– Куда?

– К Питтипэт. Поживу у нее, пока не сдам тест. Я заплатила за месяц и заплачу за следующий, только оставь меня в покое. Я больше не могу.

– Чего не можешь?

– Жить с тобой, Рокси. Прости.

– Но мы ведь по-прежнему останемся подругами, правда?

Глаза Рокси наполнились слезами. Элис поняла, как ей сейчас одиноко. Она постаралась взять себя в руки, однако решила не поддаваться.

– Да, мы останемся подругами, только будем встречаться раз в пару недель. Или раз в месяц. Выходить куда-нибудь вместе. Ненадолго. Поужинать, например. Поболтаем, посмотрим друг на друга и разойдемся, потому что ни одна из нас не может посвящать этой дружбе всю свою жизнь.

Рокси расплакалась.

– Звучит ужасно.

– Знаю, – вполне искренне ответила Элис.

Рокси села в постели. Элис собрала две сумки, взяла пустую птичью клетку, положила ключ на холодильник, дружески похлопала по голубому дереву и вышла.

Волосы Рокси в тот же день выставили на продажу на «е-бэй». Кто-то нашел их в туалете, понял, что к чему, и решил, что можно срубить неплохие бабки. Однако план не сработал – никто не верил, что это волосы Роксаны-Бананы. На аукционе никто не предложил ставки, и волосы отправились в помойку вместе с карточками Элис.

Вечером, как и ожидалось, пришло письмо от Рокси. После целого дня, омраченного жуткой головной болью, Элис наконец задремала, но тут звякнул телефон. Она вынырнула из забытья, проверила почту и тут же нырнула обратно.

Письмо было адресовано Элис и Питтипэт.

«Привет, девчонки. Короче… я собираюсь некоторое время пожить в Коннектикуте у бабушки. Надеюсь, как-нибудь еще увидимся, если меня не сожрет медведь или призрак, ха-ха-ха. Призраки не едят людей, но вы догадались, о чем я. Или едят? Понятия не имею, чем занимаются призраки. Наверное, гремят цепями. В общем, спасибо вам за то, что были моими подругами, особенно в последнюю неделю. Простите, что путалась у вас под ногами. Питтипэт, удачно тебе съездить в Африку. Элис, хорошо тебе сдать тест. Ваша подруга, Греховный Соблазн (Рокси)».

Рокси села на поезд до Мэдисона, штат Коннектикут, и всю дорогу не снимала парик, но никто ее не узнал. Сидя в туалете, она восхищенно разглядывала знаменитую фотографию Фэрры Фоссетт в красном купальнике. Так и хотелось перепостить снимок в инстаграм, словно почесать ампутированную конечность. Она понимала – этот зуд не скоро пройдет, однако надеялась, что рано или поздно ей полегчает и она сможет найти для себя новый путь в мире.

Бабушка встретила Рокси на вокзале, и они отправились в заселенные медведями леса, по пыльной деревенской дроге, пока не добрались до перекрестка с автозаправкой и баром, считающегося центром города. Через пару минут на обочине показалась маленькая белая церковь. Бабушка припарковалась у дома священника под приветливо помахивающим ветвями старым вязом.

– Твоя комната готова, – сказала она. Рокси затащила сумку по неровным ступеням заднего крыльца. Суетливо хлопнула дверь с проволочной сеткой. – Можешь оставаться сколько захочешь, если будешь помогать в церкви.

Рокси промычала что-то невнятное, пытаясь подобрать ответ.

– Даже если не будешь, ничего страшного, – продолжила бабушка. – Я рада, что ты вернулась.

Вечером они сидели на сорокалетнем диване, смотрели шестнадцатилетний телевизор и ели мятное мороженое с шоколадной крошкой, купленное бабушкой полгода назад, в надежде, что Рокси рано или поздно приедет.