У ворот Ленинграда. История солдата группы армий «Север». 1941—1945

Захват окрестностей Нарвы лишал части Красной армии возможности отхода из Прибалтики и укреплял тыл немецкой армии для дальнейшего наступления на Восток. Передислоцировавшись ближе к Балтийскому побережью, наша дивизия и 1-я дивизия все так же составляли левый фланг группы армий «Север». Нашей конечной целью был захват крупного города Ленинграда, бывшей столицы России, который по стратегической значимости уступал только Москве.

Несмотря на угрозу нашим флангам на шоссе между Нарвой и Кингисеппом, наш полк быстро продвигался вперед и вскоре подошел к укрепленной линии бункеров и минных полей в том месте, где годом раньше проходила граница между Эстонией и Советским Союзом. Этот оборонительный рубеж прикрывал город Кингисепп, расположенный в 25 километрах прямо к востоку от Нарвы. При огневой поддержке нашей роты тяжелого оружия полковая пехота в результате коротких ожесточенных боев прорвала линию обороны противника.

Теперь 154-й полк продвигался к Кингисеппу с запада по основному шоссе. Другие подразделения 58-й и 1-й дивизий наступали с юга и к этому времени уже завязали бои в городе. Мы, солдаты 154-го полка, прибыв на место, сразу вступили в уличные бои с частями Красной армии. Для нас это был первый опыт боев в городских условиях, хотя дома стояли на значительном расстоянии друг от друга, а не скученно, как обычно.

Наша полковая пехота требовала огневой поддержки для своих действий, и потому мы разместили 75-миллиметровые гаубицы роты всего в нескольких сотнях метров от линии соприкосновения с противником, значительно ближе, чем полагалось. В отличие от более тяжелой 150-миллиметровой глубины, расчету из пяти человек было легче управляться на коротких расстояниях с 75-миллиметровой гаубицей, которая вполне подходила для ведения уличных боев. Все же эти меньшего калибра орудия были громоздки и не могли перемещаться так же быстро, как пехота. В то время как пехотинцы имели возможность быстро отойти или укрыться в окопе, орудия были крайне уязвимы на открытом пространстве.

Если орудийные расчеты могли непосредственно видеть свою цель, то отпадала необходимость в наблюдателях и связистах. Несмотря на то что у меня не было определенного задания, я отправился на передовую по собственной инициативе. В разгар сражения часто случалось так, что я терял связь с остальными бойцами взвода связи. Это было в моей натуре – стремление знать, что происходит на передовой, и принимать непосредственное участие в боевых действиях. Выйдя к нашему орудийному расчету на окраинах Кингисеппа, я наблюдал за тем, как артиллеристы методично уничтожали опорные пункты противника, находившиеся перед нами.

Даже если в таких условиях орудийные расчеты сильно рисковали, самые тяжелые потери все равно всегда несла пехота, особенно в уличных боях. Имея весьма ограниченную поддержку со стороны наших тяжелых орудий, пехотинцы продвигались вперед. Завязывались хаотичные бесконечные стычки, и можно было ожидать контратаки с любого направления. Город, превратившийся в груду развалин, окончательно пал 20 августа, когда были ликвидированы последние очаги сопротивления.

Спустя три дня после того, как отчаянные контратаки противника на Кингисепп были отбиты, 23 августа дивизия снова перешла в наступление. Нам предстоял его последний этап. Наши части подошли к Алексеевке, расположенной в 10 километрах от Кингисеппа, и здесь они столкнулись с упорным сопротивлением противника. Тяжелые бои продолжались в течение нескольких дней, с большим напряжением сил пришлось отвоевывать у частей Красной армии каждый километр, медленно продвигаясь в северном направлении. К 29 августа мы наконец-то достигли населенного пункта Котлы, приблизительно в 18 километрах севернее Алексеевки, в то время как другие подразделения дивизии захватили деревню Велькота в 6 километрах к востоку.

1 сентября мы захватили село Копорье, расположенное на расстоянии около 15 километров к северо-востоку от Велькоты. Отсюда можно было видеть Финский залив вдали. Три дня спустя мы подошли к Никольскому, лежавшему приблизительно в 20 километрах дальше к востоку. В последующие несколько дней, когда мы проходили через лесной район, продолжились тяжелые бои с противником. 6 сентября, выйдя из леса, мы подошли к деревне Дятлицы, расположенной в 20 километрах к востоку от Никольского.

Несмотря на то что мы вновь вернулись на главное шоссе, упорно сопротивлявшиеся советские части не давали нам возможности проходить больше 5 километров в день в течение следующей недели. Каждый из трех полков 58-й пехотной дивизии имел свои цели наступления. В то время как 220-й полк наступал непосредственно по главному шоссе на Красное Село, 209-й полк захватил Дудергоф, расположенный в 3 километрах к югу, а наш полк овладел деревнями Финское Койрово и Камень, расположенными в 5–6 километрах к северо-востоку. Захватив контроль над этим районом к 14 сентября, наша дивизия теперь могла наступать на Ленинград, центр которого располагался в 20 километрах к северу.