У ворот Петрограда (1919–1920)

Надо отметить еще, кроме этих внешних обстоятельств, и то, что и внутри Финляндии долго отсутствовали условия для образования государственности. Политическая и социальная жизнь долго были дезорганизованы, сменялись одно за другим правительства, добрая половина 1918 года протекла в гражданской войне и в оккупации страны иноземными войсками. Отсюда вытекает, что образование Финляндского государства в 1917–1918 годах, каково бы ни было до того юридическое положение Финляндии в отношении России, должно рассматриваться как новое политическое явление, а не как простое продолжение предшествовавшего политическая состояния.

С этой же точки зрения надо рассматривать и вопрос об Аландских островах.

До 1809 года, за исключением кратковременного российского владычества в начале XVIII века, Аландские острова составляли часть Швеции. В 1808 и 1809 годах они были завоеваны Россией, и 17 сентября 1809 года король Шведский (Фридрихсгамский мир) отрекся в пользу императора Всероссийского от всех своих прав как на эти острова, так и на континентальную Финляндию. Однако присоединение островов к Российской империи последовало иным путем, чем присоединение Финляндии… Финляндцы уже 28 марта 1809 года в сейме в Борго присягнули на верность императору Всероссийскому, великому князю Финляндскому и приступили к сотрудничеству с русскими по организации внутреннего быта страны в пределах Российской империи. Население же Аландских островов, напротив, воспротивилось отделению от Швеции и примирилось с новой своей судьбой только после того, как король Шведский в особом трактате (от 17 сентября 1809) уступил острова России…

Международный характер Аландского вопроса подтверждается также особенностью отношений России к архипелагу.

Юридическое положение Финляндии в отношении России, когда речь зашла о ее признании, значительно отличалось от положения других государственных образований, родившихся из факта разложения Российской империи. Но какого бы мнения мы ни придерживались о правовом и политическом положении Финляндии в пределах российской государственности до момента провозглашения независимости – неоспоримо ясно, что очень сильная юридическая и политическая связь существовала между ними. С провозглашением независимости, последовавшим в соответствии с декларацией Советского правительства о праве самоопределения окраинных народов, эта связь была расторгнута.

Нет налицо никаких документов о том, чтобы Советское правительство ставило какие бы то ни было условия при признании Финляндии… Но зато из двух радиодепеш Советского правительства, прочитанных на заседании Верховного Совета от 10 июля 1920 года, явствует, что это правительство никогда не переставало считать себя заинтересованным в Аландском вопросе.

В первой радиодепеше, от 3 октября 1919 года, Советское правительство оспаривает за мирной конференцией всякое право вмешательства в этот вопрос. Оно заявляет, что Аландские острова могут быть переданы Финляндии только посредством договора между нею и Россией, а с другой стороны, что эти острова, ввиду их значения для путей сообщения с Россией не могут быть предоставлены Швеции без согласия России.

В другой депеше, от i июля 1920 года, Советское правительство, обращаясь с теми же аргументами по адресу Союзных держав, а также Швеции и Финляндии, заявляет, что оно будет почитать недействительным и не имеющим никакой юридической силы всякое решение или соглашение по Аландскому вопросу, в котором Россия не участвовала.

Предположим, что за Советским правительством было бы признано сегодня право вмешательства в Аландский вопрос – от этого международный характер вопроса только лишний раз получил бы утверждение, независимо от того, обоснован ли юридически тезис Советского правительства. Но международный характер вопроса неоспорим и в том случае, если бы мы признали, что Советское правительство не уполномочено представлять собою Россию – ибо в данном случае Лига Наций одинаково лишена возможности игнорировать интересы государства, которое почему-либо не может сейчас заключать имеющие обязательную международную силу договоры. Последнее соображение представляется тем более веским, что Россия – одна из самых заинтересованных в Аландском вопросе держав… Кроме того, Россия остается одной из договорившихся сторон Парижского трактата 1856 года. Это не подлежит никакому сомнению, совершенно независимо оттого, признано ли Советское правительство как власть Российского государства. Если оно не признано, то в данном вопросе речь может идти только о простом перерыве действий юридических способностей России. Во всяком случае положение России как одной из договорившихся сторон трактата 1856 года остается неизменным. С другой стороны, если владение островами и перешло к другому государству, то Россия как заинтересованная держава все-таки может отстаивать постановления 1856 года об устройстве Аландских островов.