У ворот Петрограда (1919–1920)

Почему этот факт был скрыт Керенским от русского общественного мнения? Помню (я заведовал тогда иностранным отделом «Русской воли», во главе которой стоял Леонид Андреев), в те дни в Петрограде действительно существовала какая-то тревога в отношении Швеции; из правительственных кругов распространялись слухи, что Швеция «что-то» готовит в связи с германским наступлением на Ригу. Я не придавал этим слухам значения, ибо никогда за все время войны основной курс шведской политики не был так ясен, как в ту пору: ярый антантофил социал-демократ Брантинг в результате парламентских выборов сделался главным советником короны… Но так как слухи росли, а телеграммы моих стокгольмских корреспондентов стали поступать с большими цензурными искажениями, я счел нужным обратиться к «первоисточнику» – М. И. Терещенко⁵¹. Но тогдашний российский Биконсфильд

⁵² продержал меня около получаса пустым бессодержательным разговором на тему о затруднениях, которые ему чинит Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов своей самостоятельной внешней политикой и форсированным созывом Стокгольмской Социалистической конференции, о главном же – о Швеции – он «забыл» сказать что-либо определенное или просто скрыл от меня правду. А ведь правда эта не была вовсе столь страшная для отечественного патриотизма: население Аландских островов стремилось к отделению от России. Но мало ли кто самоопределялся у нас в те дни?..

* * *

Есть, наконец, в обсуждаемой здесь шведской ноте еще одна страница, имеющая актуальный характер не только для Чичерина, но и для того, кто завтра займет его пост. Нота говорит⁵³:

«Союзная Балтийская Комиссия находит возражение против немедленного решения вопроса об Аландских островах в том факте, что данный вопрос затрагивает также Россию, которая, однако, в данную минуту лишена голоса. Шведское правительство абсолютно не оспаривает эту точку зрения и находит желательным решить Аландский вопрос при участии России. Но если бы речь шла о кратковременной отсрочке, то вопрос без ущерба для дела мог бы быть отложен. Однако все заставляет думать, что еще много времени пройдет, прежде чем восстановление России станет совершившимся фактом… С другой стороны, трудно представить себе, чтобы вопрос о суверенитете над Аландскими островами стал жизненным вопросом для России. Правительство адмирала Колчака (заметьте: нота написана в начале августа 1919 года, т. е. тогда, когда Колчак подходил к Казани!) едва ли станет отстаивать российский суверенитет над Аландскими островами, которые, раз Финляндия объявлена независимой, уже лишены всякого контакта с Россией… Что касается нейтрализации островов, ясно, что Россия как Балтийская держава имеет здесь свои интересы. Так как Аландские острова представляют собой превосходную военно-морскую базу, то владение ими, в чьих бы руках оно ни находилось, может вызвать серьезные опасения у других Балтийских государств или стать предметом серьезных неудобств. Вот почему королевское правительство не возражает против нейтрализации островов с исчерпывающими гарантиями»…

* * *

Такова была тогда основная точка зрения Швеции. Впоследствии ее аргументировал с большим дипломатическим искусством вождь шведской социал-демократии Яльмар Брантинг, съездивший в Париж в качестве шведского делегата на диспут с финляндцами перед юридической комиссией Лиги Наций. Когда те в ряде нот, крайне неудачно составленных, стали утверждать, что требования Швеции о предоставлении аландцам права на самоопределение или о решении этого вопроса Лигой Наций является вмешательством во внутренние дела Финляндии, ибо острова, мол, испокон веков составляли интегральную часть Финляндии и как таковые с момента провозглашения независимости Финляндии от России автоматически вновь входят в суверенную исключительную государственно-правовую компетенцию Финляндии, – на эти возражения финляндцев Брантинг отвечал:

– Речь не идет вовсе о попытке населения определенной области отложиться от страны, с которой она была бесспорно связана: Финляндия и Аландские острова были объединены двумя актами – во-первых, Фридрихсгамским миром 1809 года, по которому Швеция была вынуждена уступить России свои финляндские губернии и Аландские острова; во-вторых, фактом создания императором Александром I из Финляндии автономной области, инкорпорированной в государственные границы России. Но провозглашая свою независимость, Финляндия разорвала ведь оба документа, связывавшие ее с Россией, и обосновывала свою независимость одним-единственным принципом – правом народов на самоопределение. В одинаковой мере – аландцы, аннулируя оба эти документа, также требуют предоставления им права на самоопределение. Точнее говоря, единственным титулом Финляндии на владение Аландскими островами является Фридрихсгамский мир и факт включения императором Александром I Аландских островов в административные границы автономной Финляндии. Но раз Финляндия не признает больше за этими документами никакой действительной силы, она должна признать, что они не действительны и для аландцев…