Убежище

— Это было весело. Но в следующий раз мы должны проверить погоду, — она поглубже зарылась в мешок. — Сара когда-нибудь ходила с тобой в поход?

— Когда мы были младше, мы ходили в поход по несколько раз за лето. Это было её любимое место для кемпинга. В последние несколько лет она стала больше заниматься своими делами. Я считал, она дома рисует или читает, или чем-то ещё занимается. Я и понятия не имел, что она тусовалась с троллем.

Губы Эммы подернулись в улыбке.

— Я думаю, у вас у всех были секреты. Она сказала мне, что до прошлой осени и понятия не имела, что вы с Питером оборотни.

Я молча кивнул.

— Это было сумасшедшее время для всех нас. Она узнала, что она Мохири, а мы оборотни, и подумала, что мы возненавидим её, как только выясним, кто она такая. Как будто мы можем ненавидеть её только потому, что в ней живёт демон. Она же Сара.

Она прочистила горло.

— Что ты чувствовал, когда Нейт был... ну, ты знаешь?

Я ошарашено уставился на неё, удивившись, что она знает об этом.

— Сара рассказала тебе о Нейте?

— Да, и я говорила с ним об этом. Он всё ещё расстраивается из-за этого.

Я провёл рукой по влажным волосам.

— Меня это не удивляет. Он был вампиром всего неделю, но теперь должен жить с тем, что сотворил за ту неделю.

Её голос стал на тон выше.

— Он был жертвой. Это сделал демон, а не он.

— Знаю. Я хотел сказать, что он многое помнит, и с этим трудно жить. Нейт — отличный парень, и он никогда не причинит кому-то боль нарочно.

— Ты бы чувствовал то же самое, если бы он пробыл таким несколько месяцев или даже лет?

— Не знаю, — честно ответил я. Я задавался этим вопросом после того, как Нейт был исцелён. — Мне бы хотелось думать, что я чувствовал то же самое.

Она замолчала, и я понял, что она закончила разговор. Я сел и выключил фонарь. Потом я лёг на спину, уставился в потолок палатки и стал слушать, как ворочается Эмма.

— Тебе всё ещё холодно?

— Немного. Думаю, это потому, что у меня влажные волосы.

Я снова повернулся на бок и, протянув руку, коснулся её холодных, влажных волос.

— Не хочешь придвинуться ко мне поближе, так я смогу согреть тебя? — я улыбнулся в темноте. — Знаю, это звучит как клише, но обещаю вести себя хорошо. Я не смогу заснуть, зная, что тебе холодно.

Она поразмышляла и начала придвигаться ко мне, извиваясь в мешке. Она повернулась на бок и прижалась к моей груди.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Всегда пожалуйста, — выдавил я.

Её близость была раем и одновременно адом. Её запах дразнил нос, но нас разделяли два спальных мешка. Я бы убил за возможность ощутить её тело прижатым к моему без преграды и спать с ней в объятиях.

Мне потребовалось время, чтобы задремать. Когда я снова проснулся, дождь уже утих и воздух стал холоднее. Но разбудило меня не это. Эмма дрожала.

— Эй, — я обнял её и притянул ближе. — Почему ты не сказала мне, что тебе всё ещё холодно?

— Н-не хотела тебя будить. Напомни мне в следующий раз прихватить с собой термобелье.

Её попытка пошутить могла бы быть смешной, если бы у неё не стучали зубы. Я энергично растирал её спину через спальный мешок, и она попыталась теснее ко мне прижаться.

— Ничего не выйдет, — вымолвил я в её всё ещё влажные волосы. — Нам нужно забраться в один мешок.

Она подняла голову.

— Забраться в один мешок? Но на тебе ничего нет.

— На мне нижнее белье.

Она с трудом сглотнула.

— Мы не поместимся в одном мешке.

— Нет, но мы можем соединить наши мешки, застегнув их вместе. Так будет не слишком тесно.

Я затаил дыхание, пока она обдумывала это. Я бы солгал, если бы сказал, что хочу этого исключительно в её интересах. Моё тело ожило от возможности соприкосновения наших тел, от ожидания как её мягкие изгибы прижмутся ко мне.

— Хорошо.

Мы выбрались из спальных мешков, и я быстро соединил их, сделав один большой мешок. Она устроилась первой, а потом я присоединился к ней, застегивая молнию на мешке с другой стороны. Мы лежали на спине, между нами было сантиметров пятнадцать. Внутри было слишком тепло для меня, но я всё ещё чувствовал, как Эмма дрожит.

Я вздохнул.

— Только не бей меня, ладно?

Она резко втянула воздух, когда я потянулся к ней и сократил расстояние между нами. Повернув нас обоих на бок, я крепко прижал её к себе и обнял. На мгновение её тело напряглось, но она не сопротивлялась и не отстранилась. Наконец она расслабилась, и из неё вырвался тихий вздох.

— Ты как печка, — выдохнула она, просовывая свои ледяные ноги между моих икр.

Я не мог говорить. Я представлял себе, каково было бы держать её вот так, но ничто не могло подготовить меня к сильному желанию, которое терзало мои внутренности. Всё, о чём я мог думать, это как бы развернуть её и поцеловать, как тогда, у маяка. Только на этот раз мы не остановимся.

Эмма глубоко вздохнула.

— Почему ты иногда так пахнешь? Очень приятно, чтобы это ни было.