Убийства на фоне глянца

Гарсон, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на разговор с Сангуэсой, заказал себе еще несколько морсильит[25]. Но он вполне успел бы еще не раз повторить свой трюк, так как мой мобильник зазвонил снова. Теперь я всего лишь выслушала информацию и попрощалась.

– Это эксперты по баллистике, – пояснила я младшему инспектору. – Пули, которыми убили информатора и его жену, вышли из того же ствола, из какого прикончили Вальдеса.

Размышляя над услышанным, Гарсон не переставал жевать.

– И что вы про это думаете?

– Пока не знаю, но смею вас заверить: наш ужин с Молинером скучным будет вряд ли.

Глава 6

Я не слишком хорошо знала Молинера, но сразу заметила в его облике следы усталости. Провалившиеся глаза. Осунувшееся лицо. Дожидаясь нас, он уже выбрал столик и сел. Перед ним стоял наполовину пустой стакан с пивом. Он улыбнулся, как обычно мы, полицейские, улыбаемся, когда до предела измотаны, но при этом не без лихости желаем продемонстрировать силу и крепость живущего в нас изумительного чувства долга. Едва поздоровавшись и не сдержав нетерпения, я спросила:

– Ну как?

Он, конечно, сразу сообразил, что меня волнует отнюдь не его здоровье.

– Ужасно, – ответил Молинер, а потом добавил, наслаждаясь тем, что все наше внимание сейчас приковано исключительно к нему: – Жуткий напряг.

Мы заказали ужин. Я так хотела поскорее услышать подробности, что едва замечала, что выбираю в меню. Зато Гарсон действовал иначе, с толком и расстановкой, из-за чего я почувствовала к нему лютую ненависть. Наконец меня прорвало:

– Молинер, побойся бога, если ты не расскажешь наконец, как у тебя все прошло с министром, я за себя не ручаюсь.

Он изобразил на лице снисходительность, показывая тем самым, что он-то, в отличие от меня, настоящий полицейский, а затем слегка театральным голосом начал:

– Наш министр нервничал, очень сильно нервничал. Я беседовал с ним почти четыре часа. Посоветовал ему вызвать адвоката, но он отказался. И отрицал какую бы то ни было связь с Росарио Кампос. Это стало, на мой взгляд, его роковой ошибкой. Он сам себе противоречил, путался, менял показания… Короче, у меня не осталось ни малейших сомнений, что он каким-то боком замешан в это дело. Между нами развернулась настоящая война нервов, и, думаю, он ее проиграл. Время от времени мне казалось, что почва уходит у него из-под ног и он вот-вот во всем сознается, но он каким-то образом выруливал.

– И чем закончилась встреча?

– Завтра его вызовет к себе судья. Будем надеяться, за ночь министр успеет обдумать свое положение и посоветоваться с адвокатом. Надеюсь также, что до него наконец дойдет: имеются убедительные свидетельства того, что Росарио была его любовницей. И как только это до него дойдет, дальше все побежит без сучка и задоринки. Даст официальные показания и тот чиновник, который настучал на министра. Вряд ли у последнего останется выбор, придется покаяться.

– Думаешь, убийство – его рук дело?

– Трудно сказать наверняка, но после завтрашних допросов многое прояснится.

– Не хотелось бы мне оказаться в его шкуре, – заметил Гарсон, вонзая зубы в овощной пирог.

– И мне тоже, ведь нынешней ночью ему придется объясняться с женой. Как нетрудно предсказать, это обернется настоящей семейной трагедией, хотя никогда не знаешь, чего следует ждать от женщин. Может, она была в курсе, что у него есть любовница, но посчитала за лучшее помалкивать.

Я пропустила мимо ушей эту ядовитую реплику.

– А он был знаком с Вальдесом?

– Ты считаешь, министр сознался бы в этом? Нет, он выбрал другую тактику – все начисто отрицать.

– А у нас для тебя припасен сюрприз.

– Правда? – спросил он, совсем как Хамфри Богарт, которого уже ничем в жизни не удивишь.

– Один из наших подозреваемых признался: он лично сообщил Вальдесу, что Росарио Кампос – любовница министра.

– А сам он откуда об этом узнал?

– От Росарио. Они были знакомы. А зовут его Хасинто Руис Норуэлл, он…

– Да знаю я, кто он такой. Моя бывшая жена часто покупала желтые журналы.

– И тебя совсем не удивляет, что они с Росарио оказались знакомы?

– А почему бы и нет! Девушка работала секретарем-администратором на конгрессах, была дочерью небедного барселонского коммерсанта. Она вращалась в тех же кругах, что и он. Судя по всему, так же Росарио познакомилась и с министром, о чем я уже говорил. А каким образом вы вышли на Руиса Норуэлла?

– Он один из тех, кому Вальдес в последние месяцы сильно нагадил, но его знакомство с Росарио – чистая случайность.

– В том мире, где мы сейчас вынуждены крутиться, не бывает чистых случайностей, Петра: все друг друга знают, встречаются на банкетах и вечеринках, это круг постоянный и не слишком широкий.

– А мне всегда казалось, что их легион.

– Это нас легион, тех, кто должен пахать изо дня в день.

– Тут вы очень даже правы, инспектор, – не сумел промолчать Гарсон, так как было задето его классовое чувство.