Убийства на фоне глянца

Коронас очень театрально закрыл лицо руками, словно и на самом деле только Господь Бог мог помешать ему схватить меня за горло и сжимать его, пока я не испущу дух. Но внезапно он отвел руки от лица и произнес серьезно и даже примирительно:

– Жду вас в комнате для совещаний через час. Хорошо подумайте над теми материалами, которые накопились сейчас у каждого из вас. Будем вырабатывать стратегию и решать, как вести себя дальше. Понятно?

Мы дружно кивнули. И тут Коронас обратился специально ко мне:

– А вы, Петра, все поняли?

– Да, сеньор.

– И не станете спорить?

– Нет, сеньор.

– Ну, слава тебе господи! Всё, можете идти.

Мы втроем молча шли по коридору, и молчание нарушила, разумеется, я, обратившись к Молинеру:

– Ну, теперь ты убедился, что Коронас не испытывает ко мне какой-то особой приязни?

– Я убедился как раз в обратном. Знаешь, что бы он сделал со мной, если бы я разговаривал с ним так же, как ты?

Гарсон немедленно присоединился к нашему спору:

– Нет, сегодня он все-таки был страшно зол. А как-то раз Петра назвала его мачистом, и он только расхохотался.

– Вы, мужчины, мифологизировали фигуру начальника, хотя для этого нет ни малейших оснований. Всегда можно высказать собственное мнение, конечно, с должным уважением.

– Нет, все-таки когда начальнику возражает женщина, это выглядит несколько иначе. Вам прощается куда больше, чем нам.

– А вы заметили, что ни один из нас троих в настоящее время не выполняет приказ Коронаса?

– Ты о чем?

– А разве кто-нибудь обдумывает материалы, которые у нас накопились, готовясь к предстоящему совещанию?

– Материалы, которые у нас накопились, слишком сильно воняют.

– Значит, чем быстрее мы от них избавимся, тем лучше. Пошли ко мне в кабинет, там мы сможем спокойно побеседовать.

Совещание с Коронасом окончательно нас вымотало. Были распечатаны отчеты, которые день за днем как Молинер, так и мы с Гарсоном составляли по нашим делам, и тщательно их проанализировали. Где-то в середине совещания к нам присоединился Родригес, обычно работавший в паре с Молинером. Он тоже высказал свое мнение по поводу дальнейшей тактики.

Комиссар обратил внимание на то, что не все клетки в таблице, посвященной финансовым данным, заполнены, и начал возмущаться. Я не смогла промолчать:

– Инспектор Сангуэса просто еще не успел довести до конца эту работу.

Коронас зарычал, как медведь, разбуженный ранней весной. Он схватил телефонную трубку, и мы услышали его строгий голос:

– Как это – осталось только перенести отчет на компьютер? Я вам сколько раз говорил, что компьютер – железка, созданная, чтобы облегчить нам работу, а не тормозить ее. Да, скажите-ка… Да, черт побери, те, что уже сделали! Ладно, Сангуэса, я учту, но зарубите себе на носу: трудность задания не оправдывает затягивания дела. Нам это очень нужно, так что давайте действуйте. И если не остается времени на обед, не обедайте, приносите бутерброды в кабинет – да, как американцы, а они ведь много чего добились, придерживаясь такого правила.

Я поняла, скольких качеств мне недостает, чтобы отдавать приказы в изысканном полицейском стиле и держать себя подобающим образом. Затем Коронас обратился ко мне, дополняя урок на тот случай, если я упустила какую-нибудь деталь:

– А вы, Петра… можно поинтересоваться, почему вы до сих пор не потребовали от финансового отдела эти данные?

– Я требовала, но мне не хотелось слишком давить на коллег.

Он фальшиво – в до мажор – рассмеялся:

– У нас тут что, гольф-клуб, где можно гонять чаи после игры? Нет, к вашему сведению, у нас тут каждый отвечает за свое расследование, и если вам позарез нужны сведения от другого отдела, чтобы работа не стояла на месте, надо давить на них так же, как давят на преступника. Понятно объясняю?

– Да, сеньор.

– Отлично. Сангуэса уже проверил счета двух подозреваемых, но, кажется, там все чисто. Это касается некой Пепиты Лисарран, а также Эмилианы Кобос. Кстати, не могу припомнить, эта вторая – она кто такая?

– Та, у которой ненормальный ребенок, – ответил Гарсон, всем своим тоном подчеркивая негативное отношение к упомянутой даме.

Коронас сразу же понял, о ком речь, и стало ясно, что история с ненормальным ребенком в их глазах выглядела хуже, чем вооруженное ограбление.

– И еще один очень важный пункт: у убитой Росарио Кампос в финансовом отношении также все в порядке. Поступления на ее счет полностью совпадают с официальными заработками.

– Остались Маркиз и бывшая жена Вальдеса.

– Посмотрим, как дела у них. А министр?

– Министра проверяют наши мадридские коллеги, хотя, боюсь, с этим возникнут еще те сложности, – ответил Молинер.

– Ну, в этом можно не сомневаться. Вряд ли нам удастся установить, заплатил он что-то Вальдесу или нет.

– На швейцарском счету Вальдеса не зафиксировано недавних поступлений. И можно считать установленным, что своей любовнице Росарио Кампос министр ничего не заплатил.

– Значит, он не солгал перед смертью.

– Видать, это был тот единственный раз, когда он не солгал, – желчно вставила я.

Коронас посмотрел на меня, как ни странно, с возмущением и сказал совсем тихо:

– Оставим мертвых в покое.