Убийства по алфавиту

– А чем заняться нам с мисс Грей? – спросил Кларк. – Я, правда, пока не собираюсь возвращаться в Бэксхилл.

– Месье Пуаро, – вмешалась в разговор Тора Грей, – какой штамп стоял на последнем, третьем конверте?

– Путни, мадемуазель.

– S.W.15, Путни, правильно? – задумчиво повторила девушка.

– Это удивительно, но на этот раз газеты перепечатали адрес совершенно правильно.

– Не говорит ли это о том, что A. B.C. – житель Лондона?

– На первый взгляд вы правы.

– Надо постараться выманить его на свет божий, – предложил Кларк. – Послушайте, Пуаро, а что, если я помещу объявление? Что-то вроде: Срочно: вниманию A. B.C.! Э. П. взял ваш след. 100 фунтов за мое молчание. Х. Y.Z. Ну, то есть не так прямолинейно, но как вам сама идея? Ведь это может его выманить.

– Над этим стоит подумать. Несомненно.

– Он ведь может попытаться заставить меня замолчать.

– Мне кажется, что это очень опасно и очень глупо, – резко заметила Тора Грей.

– А вы как думаете, месье Пуаро?

– Я думаю, что попробовать не помешает. Хотя мне лично кажется, что A. B.C. слишком умен, чтобы попасться на такую удочку. – Сыщик слегка улыбнулся. – Я вижу – только не обижайтесь на меня, мистер Кларк, – что вы так и остались ребенком в душе.

Франклин слегка смутился.

– Ну что же, – сказал он, заглядывая в свою записную книжку, – вот что у нас получилось для начала:

A. Мисс Барнард и Милли Хигли

B. Мистер Фрэйзер и Милли Хигли

C. Дети в Андовере

D. Объявление

Сам я не верю, что это нам что-нибудь даст, но этим можно заняться, пока мы ждем следующего письма.

Кларк встал, и через несколько минут наша встреча закончилась.

Глава XIX Шведская интерлюдия

Что-то негромко напевая себе под нос, Пуаро вернулся в свое кресло.

– Очень жаль, что она так умна, – произнес он.

– О ком это вы?

– О Меган Барнард. Мадемуазель Меган. «Слова», – бросила она мне в лицо. Она сразу же поняла, что все, что я говорил, не имеет никакого отношения к делу. Все остальные мне поверили.

– Мне показалось, что все прозвучало очень убедительно.

– Убедительно – да. Просто она сразу же все раскусила.

– Так вы что, сами не верите в то, что говорили?

– Все, что я говорил, можно было сформулировать в одном коротком предложении. Вместо этого я повторял это разными словами снова и снова, и никто, кроме мадемуазель Меган, этого не заметил.

– Но зачем?

– Eh bien, для того чтобы сдвинуть дело с мертвой точки! Чтобы все поверили, что нам многое надо сделать! Для того чтобы все наконец стали общаться друг с другом!

– И вы думаете, что что-то из того, что сегодня обсуждалось, может дать результаты?

– Такое всегда возможно. – Пуаро закашлялся. – И теперь, посреди всей этой трагедии, наступил черед комедии.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду человеческую трагедию, Гастингс. Вы только задумайтесь на минуточку! Три совершенно разные группы людей объединены одной общей трагедией. А вслед за ней назревает еще одна. Вы помните мое первое дело в Англии, Гастингс? Это было уже так давно! Я ведь тогда заставил встретиться двух любящих друг друга людей, просто арестовав одного из них по обвинению в убийстве![62] Ничто другое не могло их объединить. Смерть дает начало новой жизни! Гастингс, а вы никогда не замечали, что убийство – это прекрасная сваха?

– Послушайте, Пуаро, – я был несколько шокирован его словами, – я уверен, что никто из них не думал ни о чем, кроме…

– Мой дорогой друг! А сами вы о чем думали?

– Я?

– Mais oui, когда они разошлись, разве вы не вернулись в комнату, тихонько напевая себе под нос?

– Но ведь за это меня нельзя обвинить в бессердечии?

– Конечно, но эта песенка раскрыла мне ваши мысли.

– Да неужели?

– Именно так. Должен вам сказать, что напевать что-то себе под нос всегда очень опасно. Мне кажется, что мелодия, которую вы напевали, относится к военному времени. Comme ça[63]…

И Пуаро запел отвратительным фальцетом:

Я брюнетку любил, был доволен вполне,
Но блондинка из Швеции глянулась мне…

– Разве можно быть более откровенным? Mais je crois que la blonde l’emporte sur la brunette[64].

– Но послушайте, Пуаро… – воскликнул я, слегка покраснев.

– C’est tout naturel[65]. Вы заметили, как неожиданно проснулась во Франклине Кларке симпатия к мадемуазель Меган? Как он нагнулся вперед и посмотрел на нее? А вы заметили, как это разозлило мадемуазель Тору Грей? А мистер Дональд Фрэйзер, он…

– Пуаро, – заметил я, – вы неисправимо сентиментальны.

– Вот здесь вы ошибаетесь, Гастингс. Из нас двоих сентиментальны как раз вы.

Я был уже готов яростно возразить, но в этот момент дверь открылась. К моему удивлению, в комнату вошла Тора Грей.

– Простите меня за то, что я вернулась, – сдержанно произнесла девушка. – Но мне кажется, месье Пуаро, что я должна вам кое-что рассказать.