Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала

Во-вторых, имели место два убийства. Долгое и близкое знакомство с книгами наиболее сентиментальных романистов конца девятнадцатого и начала двадцатого века приучило мисс Кэддик помещать себя на место героини подобных слезовыжимательных вымыслов. Она была несчастной узницей, обманутой невестой, покинутой любимой, жертвой, мученицей в жестоком окружении. Предположим, что — да, эту мысль нельзя исключать! — что она сама уже намечена как следующая жертва убийцы, к ней движется бесшумная, но неумолимая рука смерти!

Чувствуя тошноту, мисс Кэддик опустилась на стул, на который указал ей инспектор, сплела костлявые пальцы, распахнула блеклые глаза так широко, как только могла, и принялась ждать, вибрируя, как струна, первого вопроса Блоксхэма. Но голос подала миссис Брэдли.

— Привычка есть сладкое, что властвует среди старых дев определенного возраста, вызывала мой интерес более чем один раз. — Вот такие слова появились изо рта на птичьей, совсем не симпатичной голове.

Мисс Кэддик, изрядно оскорбленная подобной внешне случайной ремаркой, торопливо проглотила леденец, который невольно сунула в рот, ожидая возвращения миссис Паддикет из этой самой комнаты. Уселась на стуле понадежнее, на мгновение забыв о своей нервозности — именно с этой целью миссис Брэдли произнесла совершенно бестактную ремарку, — и заметила холодно:

— Да что вы говорите?

— Очень хорошо для пищеварения, дамы, — сказал Блоксхэм, глядя поверх бумаг. — Однако время летит.

— Мое мнение такое же, инспектор, — произнесла мисс Кэддик с необычной для себя определенностью.

Миссис Брэдли, выполнившая первую часть своей работы, охотно отодвинулась на задний план.

— А теперь будьте добры, мисс Кэддик… — проговорил Блоксхэм. — Начнем с того, что будет корректным предположить, что вы не покидали дома с момента обеда в вечер смерти мистера Энтони.

— Это совершенно корректное утверждение, — ответствовала мисс Кэддик в наилучшей профессиональной манере: она еще покажет этой совершенно неженственной персоне в ужасной кричащей одежде, что дочь гробовщика знает, как вести себя в обществе. — Если выражаться с предельной аккуратностью, инспектор, я была лишена свободного времени после обеда, поскольку у дорогой миссис Паддикет выдался один из беспокойных вечеров, и я была обязана сидеть у нее в комнате и читать ей. Затем, конечно, мы услышали этот ужасающий шум…

— Какой шум?

— Мистер Энтони бросил камень в окно мисс Кауз и едва не сбил всю краску с наружной стороны калитки, ведущей со спортивной площадки в водяной парк.

Инспектор взглянул на одно из метательных копий, стоявших в дальнем углу комнаты.

— Он бросил вовсе не камень, — сказала миссис Брэдли, поняв намек. — Копье.

— Правда? — Не было сомнений в искренности возбуждения, звучавшего в голосе мисс Кэддик. — Метательное копье? У кого-то должен быть… э…

— Комплекс, связанный с копьями, — вмешалась миссис Брэдли, после чего разразилась одним из своих пугающих приступов смеха. — Это уже четвертое копье, что появляется в игре.

— Я полагаю, — отважно заявила мисс Кэддик, — что вы слишком легкомысленно говорите о серьезных вещах. Была же… была же кровь на этом копье, инспектор?

— Вывод таков, что не было, — мрачно ответил Блоксхэм. — Однако это не имеет значения на настоящий момент. В какое время, мисс Кэддик, первые беспокойные звуки достигли ваших ушей?

Мисс Кэддик обдумала вопрос.

— Ну, — сказала она с судейской беспристрастностью, — я не вижу никакого вреда в том, что я вам это расскажу. Мистер Голинтли показывал в этот момент без одиннадцати двенадцать, но я прекрасно знаю, что мистер Голинтли несколько спешит.

— Э… — у Блоксхэма дернулся угол рта, — будьте добры объяснить, кто этот джентльмен и при чем тут он?

— Инспектор, — тут мисс Кэддик заговорила почти кокетливо, — чтобы развеять все ваши сомнения, я обязана сообщить: мистер Голинтли — просто старые напольные часы с кукушкой, стоящие в спальне миссис Паддикет.

— Ясно, — кивнул Блоксхэм. — Спасибо. Прошу вас, продолжайте.

— Ну я бы определила время как без семнадцати минут двенадцать.

— Понятно. Теперь мне хотелось бы знать — отметили вы время, когда вас разбудили крики по поводу пожара?

— Да, конечно! Как только началась тревога, я помчалась в комнату дорогой миссис Паддикет, поскольку в самом естественном беспорядке, в который погрузился дом, исходя из возникших обстоятельств, я не могла быть уверена, что́ горит — само здание или одна из внешних построек, а дорогая миссис Паддикет беспомощна, когда дело доходит до одевания. Более того, мне было необходимо помочь ей пересесть в кресло, чтобы она имела возможность эвакуироваться вместе с остальными.

— Знаете, — проговорил Блоксхэм с искренним восхищением, — вы невероятно храбрая женщина, если думаете об этом вздорном старом существе в такой момент.

— Но инспектор! — вскричала мисс Кэддик, открывая блеклые глаза еще шире, чем обычно, — ведь за это мне и платят!

— В любом случае, — продолжил Блоксхэм, — вы готовы назвать мне время?