Убийственный пароход

– А золото-то мы так и не нашли, – напомнил парень с бородкой. Правда, всего с десяток ящиков осмотрели, но… Вдруг его там и нет?

– Есть. Постепенно весь трюм обшарим, – ответил Калистрат.

– Так ты говоришь, боксер? – задумчиво переспросил Потап. – А не эти пингвины в перьях?

Юнцы поглядели на усевшуюся рядом с контр-адмиралом троицу.

– Не дать ли им всем в харю?

– Можно и дать. Будет по закону.

Заводной Калистрат пошел рвать мосты между двумя поколениями. Стюард-бармен, давно предчувствовавший хмурый рассвет, громко зевнул. На "Коломбине" в каждом рейсе кто-то кому-то бил морду, делая это чаще всего в баре. На сей счет была даже выделена особая статья расходов, под которую можно было многое списать. К тому же не скучно – хоть какое-то разнообразие.

– Давай, малыш, смелее, – одобрительно прошептал бармен.

– Отцы, закурить не найдется? – примитивно спросил Калистрат, выпустив струйку дыма прямо в лицо пуштуну Мезари, который ему особенно не нравился.

– А как же! – отозвался за всех Гибралтаров. Протянув портсигар, он весело подмигнул юноше: – Берите на всю компанию.

Взяв горсть сигарет, Калистрат возвратился к своему столику.

– Глядите, что сейчас будет, – понизил голос колдун. – Этот фокус всегда оканчивается смехом и всеобщей радостью.

– Покурим, а потом пойду я, – сказал тем временем Потап. – Ты не умеешь развязывать драки. Учись.

Четверо юнцов затянулись фальшивыми сигаретами и недовольно поморщились. Табачок был не то чтобы крепок, но как-то противно вонял. И неудивительно, поскольку на три четверти состоял из крысиного помета. Но это было ещё не все. После следующей затяжки первой лопнула сигарета у одного из парней – в неё была вставлена капсула с концентрированным сероводородом. Затем брызнула вонючей жидкостью "пахитоска" бородатого. А дармовой табачок братьев Гоголевых произвел ещё больший эффект: сигарета Калистрата вдруг выстрелила какой-то дрянью, угодив в лоб Потапу и стекая у него по щекам тухлой яичницей, а у самого Потапа попросту взорвалась, обдав всю компанию пороховой копотью.

– Смешно, правда? – заржал Гибралтаров, хлопая в ладоши. Но поддержал его обещанную "всеобщую радость" лишь один бармен, и то украдкой, спрятавшись на всякий случай за стойку. Он хорошо знал народную мудрость: "За подобные шутки в зубах бывают промежутки". Юнцы застыли, словно скульптурная группа. Правда, неподвижными они оставались недолго.

– 7 –

Кавказцы приготовили оружие к бою и, перед тем как покинуть каюту, опустились на колени, молясь Аллаху. В этот интимный момент в дверь нагло постучали. Террористы не среагировали, продолжая бормотать молитвы. Но назойливый стук в дверь стал переходить в барабанный грохот.

– Пожар, что ли? Тонем? – произнес Шакут, прерывая суру. – Вах! Сейчас разберемся.

Но стук стих прежде, чем он подошел к двери. А в коридоре было пусто. Должно быть, тот, кто к ним рвался, либо поспешно ушел, либо вернулся в свою каюту.

– Странно, – сказал Шавкут. – Однако продолжим.

Они снова положили автоматы на кровать, а сами опустились на коврик. И тут опять кто-то стал скрестись в дверь, на сей раз тихо, будто приблудная кошка. Кавказцы испуганно переглянулись. Две минуты прошли в напряженном молчании. Шавкут подкрался к двери и рванул её на себя. Никого.

– Шайтан! – прошептал Аяз, водя стволом из стороны в сторону.

– Доски рассохлись, вот и скрипят, – ответил ему Шавкут. – Пароход гнилой, старый. Удар волны вызывает структурный излом. – Когда-то он окончил физико-математический факультет МГУ, был комсоргом курса. – На молекулярном уровне это вызывает побочные явления, так называемый полтергейст. Ясно?

– Нет, – ответил Салман, который университетов не кончал, а с детства пас в горах овец. – Может, отложим операцию? Аллах не хочет.

– Заткнись. И молись, не то башку прострелю, – пригрозил Шавкут.

Сразу же раздались два удара в дверь.

– Я посмотрю! – вызвался Аяз. Высунув в коридор голову, он тотчас же отпрянул назад. Губы его тряслись.

– Что там? – задрожал и Салман, передергивая затвор автомата.

– Ничего. В этом-то вся и штука. А стук был.

– Вот что сделаем, – произнес Шавкут. – Вы оставайтесь тут, а я подожду в коридоре. И посмотрим, повторятся ли эти удары. Уверен, все это объясняется законами физики.

Так и сделали. Аяз с Салманом продолжили молиться, а Шавкут, посвистывая, прогуливался по коридору. Потом, ради шутки, он игриво постучал в собственную каюту. Подождав немного, открыл дверь. Соплеменники оторвали лбы от пола.

– Ну? Чего было? – спросил Шавкут.

– Ничего, – ответили оба. Они были так поглощены молитвой, что действительно ничего не слышали.

– Стука не было?

– Нет, только какой-то странный свист. И все.

– Идиоты! – рассердился Шавкут. – Слушайте внимательней.

Захлопнув дверь, он вновь стал мерить шагами коридор. На сей раз шутить не собирался.

Оставшись одни, Аяз с Салманом пожали плечами.

– Совсем злой, осерчал чего-то, – прошептал Аяз. – Башку прострелит.

– Он хочет, чтобы мы стук услышали, – догадался Салман. – Тогда успокоится.

– Ага. Это у него в голове постоянно что-то стучит, после контузии.