Убийство Генриха IV

Дюшен уточняет эти божественные черты. «А короли Франции суть короли, избранные и выбранные Богом, короли по Его сердцу, короли по божественным чертам, каковые Его перст запечатлел на их ликах, они имеют честь стоять во главе королей всего христианского мира… быть солнцами, а не низкими звездами… быть стенами величия и океанами всяческого достоинства и полноты. Это их добродетели, подобно прекрасным ступеням, вознесли их до высочайшего воплощения чести, а дар, каковым наделил их Бог, в отличие от прочих королей, суть чудеса, приводящие в изумление королей даже самых отдаленных стран мира». Здесь Дюшен намекает на исцеление золотушных, к которому он позже вернется. Действительно, для него «короли суть живые образы Бога… как бы земные божества…; наши великие короли никогда не считались мирянами, но были облечены одновременно священством и монаршей властью». Доказательства этого налицо: помазание «небесным миром, принесенным ангелом в священной Мирнице при крещении Хлодвига», исцеление золотушных и больных, прибывающих даже из Испании: капитан, сопровождавший их в 1602 г., передает свидетельство испанских прелатов «о великом числе больных, излеченных касанием Его Величества»[312] (Генриха IV). Это — один из редких случаев, когда историк может непосредственно уловить проявление народного чувства. Вера в чудесную способность французских королей исцелять прикосновением туберкулезные адениты была всеобщей. На большие праздники — Пасху, Пятидесятницу, Рождество или Новый год, Сретение, Троицу, Успение Богородицы, День всех святых — больные спешили к королю, чтобы он их коснулся. На Пасху 1613 г. за один раз двенадцатилетний Людовик XIII коснулся тысячи шестисот десяти человек, за весь 1620 год — трех тысяч ста двадцати пяти. Они принадлежали ко всем социальным категориям, но прежде всего к низшим классам. К нему приезжали жители всех французских провинций и всей Европы: испанцы — в то время заклятые враги, португальцы, итальянцы, немцы, швейцарцы, фламандцы, и этот европейский престиж даже беспокоил других королей[313].

Очевидно, что, когда речь идет о таком человеке, образе Бога, вдохновляемом Богом, кощунственно не только покушаться на его особу, но даже противиться ей, критиковать ее, злословить о ней, высказывать королю мнение, расходящееся с его мнением. Логическим следствием должно было бы стать пассивное повиновение. И, однако, эти теоретики убеждены, что такой король не станет деспотом. Не только потому, что он по совести обязан почитать повеления Бога, основные законы королевства, основные права европейской цивилизации, главным из которых тогда было право частной собственности, привилегии, освященные обычаем. И даже не по причине существования всех могучих и привилегированных промежуточных органов управления: университетов, цехов, провинциальных Штатов, городских и муниципальных учреждений. А потому, что, вдохновляемый божественной благодатью, король выражает глубинную волю своих подданных, которой они, возможно, не сознают, а то и отвергают, но тем не менее это их воля, соответствующая их жизненным потребностям и благу их душ. Ибо король и королевство в действительности — одно и то же, единая сущность, у которой король — мыслящая голова. «Ибо король — голова, а народ, три сословия суть члены, и все вместе составляют политическое и мистическое тело, связь и единство коего неделимы и нераздельны, и не может болеть его часть, чтобы все прочее не ощущало того и не испытывало страдания»[314]. Такова «тайна монархии».

Надо ли говорить, что подобный король абсолютно суверенен и не смог бы в мирской деятельности подчиняться ни папе, ни императору?

Впрочем, особое предпочтение, которое Бог оказывает королям и королевству Франции, окончательно доказывается тем фактом, что королевская власть здесь с давних пор «передавалась по наследству, а не по избранию, что есть признак благоволения, ибо выборы часто порождают гражданские войны, а тон при выборах задают происки и коалиции, где обыкновенно самые хитрые, самые сильные, самые богатые и могущественные имеют преимущество над самыми великодушными и достойными людьми»[315].