Убийство Короля Нага

— Марго всегда сушила эти грибы, чтобы сделать из них маленькие симпатичные короны. Кто-нибудь еще помнит такие? Растолкла немного аметиста, чтобы придать им блеск.

Он наклонил голову, узнавая лица на рисунках. Возлюбленный Гао. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он видел Биркия в его прежней форме. Он почти забыл, каким мягким человеком был Биркий. Каким-то образом, не видя его, Рея уловила его сущность в простом стилизованном рисунке. Выдающийся крючковатый нос, нежные задумчивые глаза, всклокоченные волосы, едва достигавшие ушей, и рот, всегда причудливо наклоненный вправо. Кайлто, приемный брат Гао, был также безупречно реализован. Вроде бы несерьезный и серьезный, как камень, но в полузатененных глазах мелькал легкий блеск.

Другие наброски расположились по комнате, словно воспоминания из прошлого. Лица тех, кого давно нет или кто давно преобразился. Ее рисунки были не столько красивыми, сколько выразительными. Словно она каким-то образом могла пробиться сквозь путаницу слов и нахлынувших воспоминаний и уловить сердце своего объекта.

Как все было по-другому здесь, даже среди умирающих. В отличие от подземелий, здесь была надежда? Была ли это надежда?

На что эта надежда?

Может, она обладала какой-то своей магией? Какой-то особый след прежних сил Авдаума до того, как их забрали? Или просто то, что она показывала их и их близких такими, какими они были раньше, давало надежду, что со временем они смогут вернуться к тому, что было раньше?

Он еще несколько мгновений наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Это было похоже на другой мир. Мир, освещенный мягким золотистым светом и жаждущими динамики чернильными рисунками, разбросанными по комнате. Спящие под простынями больше не казались трупами. Служители суетились вокруг, переговариваясь между собой и вспоминая, кто-то со слезами, кто-то со смехом, а многие и с тем, и с другим.

Она сделала росчерк на странице и протянула ее Лен.

— Похоже?

Губы Лен дрогнули, когда она взяла его в руки.

— Невероятно.

— Хорошо. Я рада. Она кажется очень привлекательной. — Затем Рея оглянулась на Тенгрия, словно почувствовала, что он наблюдает за ней. Ее глаза встретились с его глазами.

Его сердце забилось быстрее.

Отвернись.

Нехорошо было смотреть на нее.

Но он не мог оторвать взгляд. Даже когда по нему пробежали электрические искры и нервная энергия, заставившие его расправить плечи. Креспа, она была видением.

Затем она улыбнулась, и он почувствовал себя так, словно его пронзили. Она наклонила голову, и ее волосы рассыпались по плечам, а взгляд смягчился.

Он выпрямился, прочистив горло.

— Час уже поздний. Мы все должны готовиться.

Никто с ним не спорил. Они просто собирали свои вещи или возвращались к своим делам.

Рея тоже не стала его расспрашивать. Она откинула волосы назад, затем сложила страницы в стопку и вытерла испачканные чернилами руки. Поколебавшись полминуты, она еще раз взглянула на него, прежде чем перейти на другую сторону.

— Наверное, я пойду с тобой.

Он жестом указал на коридор.

— Сюда.

Она опустилась на ступеньку рядом с ним, на ее лице играла участливая улыбка, а рука перехватила одну из петель на брюках. Она двигалась с позиции друга и равного, и его сердце потеплело еще больше. Его приказы не имели для нее никакого значения. Она делала то, что он просил, только потому, что он был ее другом.

Между ним и его народом всегда существовала определенная дистанция, особенно после смерти родителей. Единственными, кто время от времени бросал вызов, были выжившие основатели, но они не были особенно близки с ним. Поняв, что несовместим ни с одной из тех, кто мог бы стать его спутницей, он обрек себя на стоическое безбрачие. И это было не так уж страшно. Он мог сосредоточиться, и это уменьшало количество путаниц.

Потом эти дети попытались войти в Туэ-Ра в ту же ночь, когда Даары попытались помешать ему открыться. После этого Разлом прорвало.

День за днем, ночь за ночью его королевство уменьшалось и распадалось на части. Отчаяние было его постоянным спутником.

Потом появилась она, и все снова стало терпимым.

Он еще раз окинул ее взглядом. Казалось, она пытается сделать вид, что не обращает на него внимания. Но было ясно, что она наблюдает за ним через периферию. Наверное, потому, что он был таким чудовищным.

Хотя… казалось, что раньше, — как только она узнала, кто он такой, — отвращение к нему немного угасло. Пока он не прикоснулся к ней и она не увидела его когти. Тогда она вздрогнула.

Это воспоминание прожгло его насквозь.

Но как он мог винить ее? Он сам едва не сорвал с себя чешую, когда увидел, во что превратился. Поэтому единственное зеркало, которое осталось в кабинете, он никогда не использовал и хранил только потому, что оно принадлежало его матери.

Но Рея была чудесна. Она пришла в это место, не имея ничего, кроме одежды, чтобы спасти его и свою семью. Он знал, что она сильная и храбрая, еще разговорам во снах. Но он никогда бы не подумал, что она способна на такое.

Его пронзила глубокая тоска.