Убийство Короля Нага

Он закрыл глаза. В голове пронеслись воспоминания о том, как Далго и Ибан бились и нападали на него в камере. Какими чужими они были. Как не похожи на себя. Мысль о том, что она увидит его в таком же состоянии, наполнила его стыдом. Даже если это состояние было временным.

Они добрались до его покоев. Он распахнул дверь во внутренний зал и позволил ей войти. Она проскользнула мимо него так близко, что практически коснулась его.

— Я не хочу, чтобы ты видела меня таким, — сказал он. — Я не хочу быть чудовищем, Солт-Свит. Ты можешь пойти в другую комнату. Закрыть уши. Подождать до утра. А потом отпустишь меня. Или подожди, пока слуги принесут завтрак, и попроси кого-нибудь из них сделать это.

Повернувшись, она встала перед ним, спрятав руки под мышками.

— Послушай. Если отбросить все моменты, когда я пыталась убить тебя, потому что не понимала, кто ты такой, я знаю, что ты не чудовище. И ничто не заставит меня поверить в то, что ты монстр. Ясно? — Она погладила его по щеке, заставляя улыбнуться. — Да ладно. Я пытаюсь быть смешной.

— Сейчас у тебя это не особо получается. — Но он все равно улыбнулся. Даже сейчас она могла сделать его сердце легче. — Пойми, пожалуйста, хотя я и не собираюсь этого делать, но сегодня я буду ужасающим, Солт-Свит. Я буду чудовищем во всех отношениях, чего бы мне ни хотелось.

— Хорошо, что меня нелегко напугать. — Она поджала губы и вскинула брови, словно осмеливаясь опровергнуть его слова.

— Ты очень храбрая. Я не заслуживаю такого друга, как ты.

Он закрыл за ними дверь.

22. Третья Ночь

Тенгрий привел ее в ту же комнату, куда вчера затащил с криками и пинками.

Впервые она заметила кровать в другом конце комнаты. Это были его личные покои, и все же они казались очень маленькими и… ну, недостающими, если сравнивать их с роскошью библиотеки или других комнат, которые она видела мельком. Королевство не обеднело. Дворец не был маленьким. Но эти покои… эта комната была, пожалуй, вдвое больше ее дома на дереве. Кабинет, в который он ее затащил, был примерно такого же размера, и еще три двери вели в другие комнаты такого же размера. В общем, все было довольно скромно, учитывая, кем он был.

— Твои покои находятся довольно далеко от остальных, — сказала она. — Может, ты просто предпочитаешь одиночество?

— Это была одна из меньших гостевых спален, — ответил он. — Все комнаты на первых трех этажах были переоборудованы под лазареты. А у меня была исключительно большая кровать, на которой можно было уместиться гораздо больше. Мне незачем было оставаться там, когда многие так нуждались в помощи.

Это объясняло, почему бирюзовая кровать казалась ему слишком короткой и маленькой, несмотря на то что была двуспальной. Ему придется спать, свернувшись калачиком, чтобы не упасть с края, даже если убрать все подушки. Однако она не могла не отметить, что все эти подушки все равно были здесь.

— Ты отказался от собственной комнаты? Это было очень мило с твоей стороны.

— Это был единственный достойный поступок, который я мог совершить. А потом произошли превращения. Это стало еще менее важным. — Он снял кинжал с пояса и положил его в один из шкафов. Затем он жестом указал на зеленую дверь в дальнем конце комнаты. — Здесь я сплю третьи ночи.

Его широкие плечи почти заполнили дверной проем. Он перешагнул через раму и вошел в маленькую комнату.

Она остановилась на пороге. Эта комната не была похожа ни на главную, ни на маленький кабинет. Вместо мебели, закрепленной болтами, здесь не было ничего, кроме цепей и кандалов на тонком коврике. Они напоминали веревки, которые она прикрепила к стене для Тиеро и Саланки, но были гораздо толще и тяжелее.

Он растянулся на мате и начал защелкивать металлические зажимы на своем хвосте. Чтобы хвост поместился в комнате, ему пришлось свернуть его в рулоны, но в каждой точке он прижимал его к земле. Затем он лег на спину и прижал запястья к тем, что лежали на полу.

Те автоматически защелкнулись.

Она положила ладонь на деревянную раму. В этой комнате не было никакого уюта. Не было даже ни одного факела. Единственный свет, освещавший ее, исходил от факела, закрепленного за дверью. Если бы она наткнулась на него раньше, то решила бы, что он предназначен для пыток. Чудовищность не описывала его, но она описывала эту комнату.

— Как ты освобождаешься? — тихо спросила она.

— Утром кто-то снимает с меня цепи. — Он поморщился, поправляя левое запястье. — Тебе лучше уйти. Держись подальше, пока не прекратятся крики. Закрой за собой дверь.

Она медленно потерла руку, вспоминая, что пришлось пережить ее брату и сестре. В этом месте не было даже факела или лампы. Не было и признаков чего-либо биосветящегося.

— Ты здесь? Один? В темноте?

Он кивнул.

— Ты боишься?

Он молчал, его глаза были затуманились. Затем он снова кивнул.