Убийство на Аппиевой дороге

— Да, я горжусь своей дочерью! У тебя есть сын, верно? Он был с тобой в прошлый раз. Так вот: я, как и всякий мужчина, тоже хотел, чтобы у меня был сын; хотел видеть, как он растёт и мужает, как он проявляет доблесть в бою и мудрость на Форуме. Увы, мне не суждено было иметь сына. Только дочь; но она никогда не давала мне повода за неё стыдиться. Когда её мать умерла, она добровольно взяла на себя все её заботы. Никто не смеет мечтать о лучшей дочери. Моя дочь совершила то, что никому не удавалось ни силой оружия, ни силой закона: она покончила с Публием Клодием, врагом республики и чести, бичом Рима, позором своих благородных предков. Боги и богини проявляют свою волю разными путями, Гордиан. Публий Клодий слишком долго злоупотреблял их терпением; терпению богов пришёл конец, и они убрали его из этого мира. Кто я такой, чтобы подвергать сомнению выбор орудия?

Я смотрел на них, глядящих на меня с выражением мрачной гордости — отец и дочь, воплощение римской непреклонности.

— А почему вы потом не выбросили его тело из носилок? Зачем отправили его в Рим?

— Все носилки были залиты его кровью, — сказала Тедия. — Я в жизни больше никогда в них не сяду.

А её отец добавил.

— К тому же, это была его последняя просьба: отвезти его домой. Как я уже говорил, что толку презирать того, кто уже умер? Нет; оставить его валяться на дороге, как дохлого пса, было бы недостойно. Я велел своим носильщикам со всеми подобающими знаками уважения доставить тело вдове.

Тут я внезапно кое-что вспомнил.

— Его кольцо. У него было кольцо, и оно исчезло. Это вы его взяли?

Тедия опустила глаза.

— Это было ошибкой. Я подумала, что оно будет подношением, угодным богине.

— Так значит, это ты была в Доме весталок и предлагала кольцо в уплату за благодарственную молитву?

— Да.

Мне стало ясно, почему Филемон так недоумённо посмотрел на меня, когда я в «таверне злачной» спросил у него, почему он не обратился за помощью к дочери Тедия, когда его с товарищами гнали связанных по Аппиевой дороге мимо того места, где остановился передохнуть сенатор. То, что я принял тогда за обиду в ответ на предположение, что он мог просить помощи у женщины, на самом деле было простым непониманием. Филемон не обратился к Тедии, потому что её там не было. Она как раз отправилась в Дом весталок.

— Ты прятала лицо, — напомнил я. — И изменила голос.

— Да. Иначе весталки могли меня узнать.

— Но ты же гордишься тем, что сделала?

— Горжусь! Но хвастаться этим не собираюсь; ни тогда, ни сейчас. Я была всего лишь орудием воли богини, и только ей хотела поднести кольцо. Но старшая весталка не приняла его. Она сказала, что такое подношение будет оскорбительным для богини.

Я покачал головой.

— Все уверены, будто это была жена Милона.

Тедия рассмеялась. Сразу было видно, что смеётся она не часто.

— Кто, Фауста Корнелия? Эта нечестивая корова? Вряд ли она вообще молится — разве что о том, чтобы боги каждый день приводили ей нового любовника. Подумать только, меня приняли за неё!

— А где теперь кольцо?

— Зачем тебе знать?

— Затем, что я хотел бы вернуть его родным Клодия. Ты сама сказала, что забрать его было ошибкой. Богиня его не захотела. Так зачем оно вам? Хранить его у себя как трофей, из чистой гордыни? Но это навлечёт проклятье на ваш дом.

Тедия обдумала мои слова, и уже открыла рот, чтобы ответить, но отец опередил её.

— Это кольцо — единственное, что может изобличить нас. То, что мы тебе сейчас рассказали — всего лишь слова; свидетелей нет. Твоя свидетельница из Бовилл — та женщина в окне — видела лишь, что Клодий был ещё жив, когда мы взяли его в носилки; но то, что происходило внутри носилок, она видеть не могла. Никто, кроме нас двоих, не знает, как на самом деле умер Клодий. Весталки видели женщину, принесшую им кольцо; но они не видели её лица и узнать её не могут. И лишь то, что кольцо оказалось у нас, выдаст нас с головой. Так зачем же нам отдавать его тебе? Что ты скажешь родным Клодия — что истинными убийцами их дорогого мужа, брата и отца оказались хромой старик и женщина? Ты хочешь, чтобы мы сделались мишенью для их отмщения?

— А что мне им сказать — что я случайно нашёл это кольцо на дороге? Вспомни, Тедия, ты же плакала, когда Фульвия рассказывала на суде, как Клодия принесли домой мёртвого. Оно тебе нужно, это кольцо?

Тедия прерывисто вздохнула и сделала было какое-то движение, но отец удержал её, схватив за руку.

— Только если ты поклянёшься никому ничего не рассказывать, Гордиан, — твёрдо сказал он.

— Никаких обещаний я вам давать не намерен.