Убийство на кафедре литературы

Михаэль проводил ее до двери и выглянул наружу. Тувье Шай сидел в коридоре, как и раньше, взгляд его был безжизненным. В конце коридора появился Рафи Альфандери с двумя стаканами кофе и картонной папкой под мышкой. Он поспешно зашел в кабинет.

Михаэль запер за ним дверь и заглянул в тонкую папку.

— Как я уже говорил на утреннем заседании, мы работали вместе с этим типом, Муаллемом.

— Так что же странного вы нашли? — Михаэль просматривал длинный список в коричневой папке.

— Посмотри, может, ты это поймешь, потому что я уже с ума схожу. — Альфандери отхлебнул кофе.

Михаэль послушно провел пальцем по алфавитному списку заказчиков баллонов с угарным газом за последний месяц. Альфандери обозначил красным все заказы из Иерусалима. Там было несколько агентов, все из Тель-Авива, были и фирмы — из Хайфы и окрестностей. В Иерусалиме, выяснил Михаэль, частная медицинская лаборатория заказала несколько больших баллонов, был заказ из больницы «Шеарей Цедек», и вот: «Проф. А. Клейн, Еврейский университет, Иерусалим».

Было записано имя агента, что послал два маленьких баллона угарного газа. Заказ был сделан за две недели до гибели Идо. Клейн был тогда в Нью-Йорке.

— Как за это платили? — Михаэль обхватил рукой стаканчик с кофе.

— Я не только позвонил, но и поехал к агенту, утром я уже был в Тель-Авиве, без Муаллема, — Альфандери привычным жестом отбросил назад светлую прядь волос, — и агент сказал, что заказ был заранее оплачен наличными, посланными ему в конверте. Служащая точно это помнит, потому что большинство оплачивает чеками, а тут нужно было выслать квитанцию об оплате. Это был белый конверт, и в нем — купюры, вложенные меж белых листов бумаги.

— И куда это послали?

— В университет, Иерусалим, литературный факультет, профессору Клейну. Я уже выяснил, это была маленькая посылка, но не настолько, чтобы поместиться в его почтовом ящике, и, как всегда в таких случаях, ему положили в ящик извещение, что ему пришла посылка на почтовое отделение в университет. И кто-то забрал ее. Но Клейн же был за границей, так я пошел к служащей почты и проверил по дате. Действительно — ему пришла посылка и кто-то ее забрал, но кто, я не знаю, так как ни одна собака не разберет подпись, что-то на иностранном.

— Ты не говорил с почтовой служащей?

— Пытался. Служащая не помнит, там записан номер удостоверения личности, но она призналась, что не всегда требует предъявлять удостоверения, там же все свои, из университета. Записанный номер не соответствует номерам удостоверений ни одного из подозреваемых. Теперь она будет построже.

Михаэль стал барабанить пальцами по столу.

— Если Клейн был за границей, так кто же знал, что ему должна прибыть посылка? — громко спросил он. — Кто вынул извещение из его ящика? Кто там вообще вынимает почту?

— Не знаю. Я пытался выяснить, но секретарши не было, и никто не мог мне ответить.

— А девушка, что помогает секретарше? — в нетерпении спросил Михаэль.

— А, эта? Она в отпуске, у нее экзамены, где-то занимается, может, дома. Хочешь ее найти?

— Откуда ты знаешь, что она в отпуске?

— Там, у секретарской, была эта, крупная, — Целермайер, она нервничала.

— Из-за чего?

Михаэль услышал подробный рассказ о том, как разгневалась Шуламит Целермайер в связи с тем, что секретарша «нашла время пойти к зубному врачу, когда у Рахель отпуск». Альфандери это показалось смешным.

— Та еще дама, — сказал он.

Михаэль набрал домашний номер Клейна. Ответа не было. Не отвечал телефон и в его кабинете в университете.

— Ладно, — Альфандери оперся на спинку стула, — все равно он был за границей. Конечно, можно уехать и вернуться, — раздумчиво сказал он, — но мне это кажется слишком сложным — приехать из США за две недели до того, как он должен был вернуться, и снова отправиться туда, такое путешествие туда и обратно — это слишком сложно.

— Мы проверили номер рейса, — сказал Михаэль, — он действительно прибыл сюда в четверг после обеда. Но теперь нужно выяснить, выезжал ли он из Нью-Йорка на пару дней две-три недели тому назад.

Рафи Альфандери вопросительно глянул на Михаэля. В глазах Михаэля появилась решимость.

— Вопрос в том, кто вынимал почту из его ящика весь год. И у меня есть мысль насчет этого.

— Но госпожа Липкин у зубного врача.

— Лечение зубов не может длиться вечно, — ответил Михаэль, — она вернется. Попроси Цилю беспрерывно звонить туда. И найди мне эту помощницу, пусть она придет в секретарскую, сюда не надо. С ее появлением мы уже кое-что поймем. А теперь я займусь Тувье Шаем.

Альфандери собрал пустые стаканы из-под кофе, глянул на бумагу, которую Михаэль тщательно сложил и положил в карман рубашки, и направился к двери.

— Молодец, Рафи, — сказал Михаэль. Тот махнул рукой — не стоит, мол, похвал.

Михаэль понимал, что благодарность его запоздалая и слишком скупая.

Впрочем, времени для такого рода размышлений у него не было — напротив снова сидел Тувье Шай. И снова Михаэль ощутил, что Тувье совершенно не чувствует страха, что приход сюда ничего для него не значит и что мыслями он не здесь.