Убийство на пляже

Алек Харди находится в забытьи, и пульсация его сердца сопровождает нереальные видения в его голове, словно саундтрек. Перед глазами постоянно проплывают какие-то картины, как в бесконечном фильме, который он приговорен смотреть вечно. Лицо Шарлотты Гиллеспи превращается в Дэнни Латимера. На нем ее кулон, а она несет его скейтборд. Он видит Дейзи в том же возрасте, что и они. Она одета в школьную форму и после уроков бежит в его распростертые объятия. Ее сменяет другой маленький мальчик, которого он никогда раньше не видел; тот сидит на песке, прижав колени к груди, в то время как на пляже Харбор-Клифф наступает отлив. Затем все вдруг становится белым.

Органы чувств начинают работать по очереди, один за другим. Сначала возвращается осязание в виде боли, резкий укол с внешней стороны его правой ладони. За ним идет обоняние, запахи больничного покоя — смесь пота и дезинфицирующего средства, которую ни с чем не спутать. Что-то пищит под его левым ухом. Он ощущает затхлый вкус у себя во рту.

Первое, что он видит, когда глазам удается сфокусироваться, — это вертикальные полоски жалюзи, которые свисают на окне, словно размотанные бинты. В трубке, подведенной к его носу, свистит кислород, а через катетер в его правой руке из капельницы что-то внутривенно вливают. И посреди всего этого — детектив-сержант Миллер с гроздью винограда.

— Я надеялась, что вы сможете подавиться косточками, — говорит она, отодвигая гроздь, чтобы он не мог ее достать.

— Я чувствую, что вы злитесь на меня.

Сарказм этого заявления смазан тем, как это сказано — медленно и заторможенно.

— Так вы чуть не умерли у меня на руках! Мне тут сказали, что вы уже бывали здесь и пренебрегли их советами. Сердечная аритмия.

Господи, что происходит с врачебной тайной? Да Харди их всех порвет за разглашение!

— Они сказали, что вы знаете об этом уже полтора года. Вы должны были мне сказать!

Миллер заметно расслабляется после того, как стало понятно, что она ничего не могла сделать, и возвращается к рабочим настройкам, установленным у нее по умолчанию.

— Так они могут вас вылечить?

Теперь уже врать не имеет смысла.

— Они хотят поставить мне кардиостимулятор, но не уверены, смогу ли я перенести эту операцию. Это не должно влиять на ход дела. Я этого не допущу.

Миллер ничего этого не принимает.

— Так оно уже повлияло! Мы преследовали подозреваемого! И потеряли его, потому что вы свалились с ног. Вы, действующий офицер полиции при исполнении, периодически отключаетесь, у вас провалы в памяти. Вы приехали сюда и взяли это дело, зная, что не готовы к нему.

Она до сих пор не может понять: это дело масштабнее всего, через что ему приходилось пройти.

— Миллер, мы почти у цели. Вчера мы гнались за убийцей, я в этом убежден. — Он приходит в себя, и силы возвращаются с каждой секундой. — Мужчина, достаточно молодой, чтобы быстро бегать, это значит где-то от девятнадцати до пятидесяти? Мы почти взяли его! Я уже думал, кто бы это мог быть. По телосложению это мог быть Марк, его сантехнический напарник или даже викарий. А еще у нас в последнее время был Стив Конноли, тот парень, который слышит голоса у себя в голове. Криминалисты уже в хижине на скале?

Миллер слушает его, но это ее не убеждает.

— Мы сможем справиться и без вас.

Это бьет в самое яблочко худших опасений Харди.

— Я должен закончить это дело! Я не могу подвести родственников погибшего мальчика.

При упоминании о Латимерах Элли становится заметно мягче. И он давит на ее слабое место: его просительный тон лишь отчасти является притворным.

— Ну пожалуйста, Миллер! Прошу вас! Не говорите ничего старшему офицеру полиции. Я потом сам все сделаю. Дайте мне полчаса.

— Я возвращаюсь на работу.

Выходя, она хлопает дверью больничной палаты. Харди позволяет зародиться слабой надежде. Она далеко не рада его возвращению. Но и «нет» она тоже не сказала.

Элли встает перед отделом уголовных расследований на совещании, с содроганием вспоминая свой непрофессионализм на прошлом брифинге, который вела, и решительно двигается вперед. На всякие переживания сейчас просто нет времени.

— Как вы уже знаете, боссу прошлой ночью во время преследования стало плохо. Я точно не знаю, когда он сможет вернуться, — говорит Элли. В комнате слышен ропот голосов, и она произносит громче: — Мы просто должны продолжать начатое, нельзя отвлекаться. После вчерашней ночи криминалисты вернулись в хижину на скале. Фрэнк, пройдись по списку интересующих нас людей, сравни его со списком тех, у кого нет алиби на момент смерти Дэнни или алиби под вопросом, после чего зайди к ним и выясни, где они были вчера ночью. Есть вероятность того, что вчера мы гнались за убийцей. Мы подошли очень близко к нему. Он напуган и будет делать все больше ошибок. О’кей. Итак… У нас в камере сидит Сьюзен Райт.