Убийство на скорую руку

– Ничего подобного, – отозвался журналист и сделал широкий жест рукой, словно изображая великодушную уступку. – Кроме профессора Смейла, есть много мертвецов, из которых вы можете выбирать. Разве вы не знали, что объявился кое-кто еще, гораздо мертвее, чем профессор? И я не вижу причин, которые могли бы помешать вам по-тихому разделаться с ним. Религиозные различия, вы же понимаете… прискорбный раскол в христианском мире… Полагаю, вашей церкви всегда хотелось вернуть себе англиканские приходы.

– Я возвращаюсь в гостиницу, – тихо сказал священник. – Вы говорите, там знают, о чем идет речь; может быть, они смогут мне это объяснить.

По правде говоря, при известии о новом несчастье все личные затруднения отца Брауна моментально рассеялись. Когда он вошел в небольшой зал, где собрались остальные путешественники, выражение их бледных лиц подсказало ему, что они потрясены более недавним происшествием, чем инцидент в гробнице. В этот момент Леонард Смит как раз задал вопрос:

– Когда же это все закончится?

– Никогда, – отозвалась леди Диана, глядя в пустоту остекленевшими глазами. – Никогда это не закончится, пока нам всем не придет конец. Проклятие заберет нас одного за другим – может быть, постепенно, как говорил бедный настоятель, – но оно настигнет всех, как и его самого.

– Может быть, кто-нибудь скажет, что произошло теперь? – осведомился отец Браун.

Наступила короткая пауза, потом слово взял Таррент.

– Священник, мистер Уолтерс, совершил самоубийство, – сказал он глуховатым голосом. – Боюсь, в этом не может быть никаких сомнений. Возможно, пережитое потрясение помрачило его разум. Мы нашли его одежду и черную шляпу на прибрежном утесе, а сам он, очевидно, прыгнул в море. Мне казалось, что он не вполне оправился от обморока, и, наверное, мы должны были присмотреть за ним, но у нас и без того было много хлопот.

– Вы ничего не смогли бы сделать, – произнесла женщина. – Разве вы не видите, что это злой рок, который безжалостно настигает всех по порядку? Профессор прикоснулся к кресту и пал первым; настоятель открыл гробницу и погиб вторым; мы лишь вошли в гробницу, и теперь нас…

– Подождите, – перебил отец Браун резким тоном, которым он пользовался очень редко. – Это нужно прекратить.

Он по-прежнему хмурился, не сознавая этого, но мгла озадаченности в его взоре сменилась светом почти ужасного понимания.

– Какой же я глупец! – пробормотал он. – Мне следовало бы уже давно понять это. Достаточно было выслушать легенду о проклятии.

– Вы хотите сказать, что нас действительно могут убить из-за того, что случилось в тринадцатом веке? – требовательно спросил Таррент.

Отец Браун покачал головой.

– Я не собираюсь обсуждать, могут ли нас убить из-за того, что случилось в тринадцатом веке, – тихо, но выразительно ответил он. – Но я совершенно уверен, что нас не могут убить из-за того, чего не случалось в тринадцатом веке, – из-за того, чего вообще никогда не было.

– Приятно видеть священника, который так скептически относится к сверхъестественному, – заметил Таррент.

– Вы неправильно поняли, – спокойно сказал священник. – Я сомневаюсь не в сверхъестественном, а в естественном. Сейчас я нахожусь в положении человека, который сказал: «Я могу поверить в невозможное, но не могу поверить в невероятное».

– Это то, что вы называете парадоксом?

– Это то, что я называю здравым смыслом, – ответил отец Браун. – На самом деле более свойственно поверить в сверхъестественную историю, где речь идет о непонятных вещах, чем в обычную историю, которая противоречит понятным вещам. Скажите мне, что великому Гладстону в последние часы его жизни явился призрак Парнелла, и вы найдете во мне агностика. Но если вы скажете, что, когда Гладстона представили королеве Виктории, он не снимал цилиндр в ее гостиной, хлопал ее по спине и предложил ей сигару, я сразу же перестану быть агностиком. Это не невозможно, а всего лишь неправдоподобно. Но я гораздо более уверен, что этого не было, чем в истории с призраком Парнелла, потому что это нарушает понятные законы природы. То же самое и с историей о проклятии. Я не верю не в легенду, а в историю.

Леди Диана немного оправилась от своего пророческого транса, и в ее ярких больших глазах снова вспыхнуло неистощимое любопытство ко всему новому.

– Какой вы интересный человек! – сказала она. – Почему же вы не верите в историю?

– Я не верю в нее, потому что она не исторична, – ответил отец Браун. – Для любого, кто что-то знает о Средних веках, она выглядит так же невероятно, как Гладстон, предлагающий сигару королеве Виктории. Но разве кто-нибудь знает о Средних веках? Вы знаете, чем изначально была гильдия? Вы когда-нибудь слышали о правиле salvo managio suo?[3] Известно ли вам, каких людей называли Servi regii?[4]

– Разумеется, нет, – довольно сердито ответила леди Диана. – Столько латинских слов!