Убийство номер двадцать

– Ответ отрицательный, детектив-сержант.

Джейми поворачивается к своим подчиненным – судя по лицам, всем так и не терпится поскорей приступить к делу.

– Задействуйте все камеры, прогоните все записи через АРНЗ[34], но найдите мне этот фургон! Разошлите ее фото по всем отделам в радиусе пятидесяти миль, чтобы каждый коп знал, как она выглядит!

– А как насчет тюрьмы? – спрашивает Ромилли, читая мысли Джейми. – Она ведь наверняка попытается как-то связаться с Коулом?

– Белмарш предупредили? – Он смотрит на Марша, и тот кивает.

– Если Кларк сунется туда, она наша, – подтверждает его босс. – То же самое с Глостер-роуд и клиникой. В ее доме будет оставлена засада. Везде организовано наблюдение.

– Но она ведь наверняка просто заляжет на дно? – предполагает Ромилли, и Джейми слышит отчаяние у нее голосе. – А Адама спрячет неизвестно где?

– Есть не так уж много мест, куда можно переместить бесчувственное тело, – говорит Джейми. – И она не остановится. Пока не закончит.

Все взгляды обращаются к нему.

– Версия Адама окончательно подтвердилась.

Марш согласно кивает.

– Двадцать минут назад из тюрьмы наконец-то поступили журналы учета посещений. Там и понятия не имели, что Коул – ее отец. Начальник тюрьмы просто в шоке. Регулярные визиты к Коулу на протяжении пяти лет. Они уже довольно давно поддерживают связь. Причем разными способами. Сообщения на мобильник Мэгги Кларк поступали сразу с нескольких одноразовых телефонов. Все сообщения шифрованные, но это он с ней связывался, точно.

В ходе своего рассказа Марш успел достать из кармана пачку сигарет и теперь вертит ее в руке.

– Ума не приложу, почему никто в Белмарше даже не почесался по этому поводу… – бормочет он. – Надо будет проследить за тем, чтобы они обязательно провели надлежащее расследование. Прихлопнули эту лавочку с мобильниками, чтобы такое больше никогда не повторялось.

– Итак, мы исходим из предположения, что цель у нее та же, что и у Коула, – довести обратный отсчет от двадцати до единицы. Какой у нас там сейчас номер?

Марш смотрит в потолок, мысленно подсчитывая.

– Жертв самого Коула сюда включаем?

Джейми кивает.

– Значит, начинаем с четырех. Еще пять на свалке. Уэйн Оксфорд, дальше та неопознанная в парке. Потом… – Быстрый взгляд в сторону Джейми. – Пиппа. Элли. Плюс те трое, которых, по его словам, он убил раньше. Итого шестнадцать. Это если не…

«Это если не считать Адама», – вот чего он не договаривает.

– Значит, ей опять придется убивать, – продолжает Марш. Откидывает было крышечку сигаретной пачки, но тут же захлопывает ее обратно. – Причем быстро – теперь она знает, что мы сели ей на хвост.

– Шеф, не хотите перекурить? – спрашивает Джейми с невольной улыбкой.

Марш смеется.

– Да, черт возьми! Блин, да это дело состарило мне легкие уже лет на двадцать, причем только за один сегодняшний день… Может, продолжим этот разговор на крыше?

Джейми бросает взгляд за окно. Солнце уже садится, и у него возникает внезапное желание как следует насладиться этим зрелищем. Впитать в себя хоть что-то прекрасное перед лицом всего этого ужаса.

Иногда полезно ощутить вокруг себя открытое пространство. Чтобы спокойно поразмыслить. Снять скопившееся напряжение. И пусть даже на счету каждая минута, Джейми нужно время, чтобы подумать.

Он кивает.

– Ведите!

Глава 66

Ромилли поднимается вслед за двумя старшими офицерами полиции на четвертый этаж, оставив всю остальную группу отыскивать хотя бы малейшую зацепку, способную навести их на след. Основные надежды пока возлагаются на записи с дорожных камер, снабженных системой распознавания автомобильных номеров.

Марш толкает пожарную дверь наверху. Ромилли вспоминает, что, когда они с Адамом еще были женаты, он говорил, что частенько поднимается сюда покурить. Она представляла себе грязь, усыпанный сигаретными бычками гравий, поливаемый в любое время года дождем, поэтому удивлена, столкнувшись с реальностью. Свежий, чистый воздух. Отличный вид на большой беспокойный город внизу – место, которое она называет своим домом. Это успокаивает, и Ромилли вдыхает полной грудью.

Марш рядом с ней вытаскивает сигарету из пачки и закуривает.

На крыше полнейшая тишина. Марш с удовольствием затягивается и выпускает дым. Ромилли закрывает глаза и тоже вдыхает его из воздуха, вспоминая последние дни своего брака с Адамом – ее неодобрительные замечания касательно этой саморазрушительной привычки вроде лишь усиливали его тягу к курению.

От этого застрявшего в памяти запаха Ромилли тоскует по Адаму еще больше. Ее охватывает беспомощное отчаяние. Она смотрит на часы: его нет уже восемь часов. Они должны вернуть его домой. Они обязаны это сделать.

Снизу до них долетает уличный шум – запоздалый люд возвращается домой с работы. Голоса, смех… Обычные люди, живущие нормальной жизнью, и, вопреки здравому смыслу, при виде этой совершенно обыденной картины на Ромилли вдруг волной накатывает гнев. Как смеют они продолжать свое существование, когда ее жизнь неумолимо летит под откос? Когда Адам где-то там, совсем один, умирает, и все их попытки найти его терпят неудачу?