Убийство Принца Теней

Могучий Боевой Меч без колебаний отразил удар, и рейф закричал, отсекая руку от тела, а другим клинком пригвоздил его к земле. Дрю рванулась вперед и без раздумий распотрошила монстра, пробив ему грудь и вырвав сердце из полости. Она задыхалась, не ожидая, что тяжелая текучая масса вызовет у нее рвотный рефлекс.

Захлебываясь желчью, она продолжала сражаться, кровь ревела в ушах, пока она пробиралась сквозь толпу. Эта битва не походила ни на одну из тех, в которых она участвовала прежде; она была более напряженной и хаотичной, чем те, что происходили раньше. Дрю размахивала клинком почти в маневрах, рассекая врага с неистовой яростью. Каждое вонзание в плоть было посвящено ее матери, каждый выпад меча — братьям. Она потеряла себя в песне войны, в ритме мести.

Штурм превратился в сплошное движение, вокруг них кружились тени, над полем разносились крики людей, некоторые кричали от боли. Раздался лязг стали и металлический треск ловушек, зажавших монстров в своих шипастых челюстях. Железный запах крови смешивался с запахом жженых волос, обжигая ноздри Дрю, когда она снова и снова крутила клинком.

Рейфы и наарвийцы сеяли хаос, и от перенапряженного разбора битвы она задыхалась, поминутно ища выход из столпотворения. Насилие и кровавая бойня были сокрушительны и давили со всех сторон.

Но она не поддалась панике. Адриенна учила ее не этому. Остановись, подумай, оцени.

Несмотря на зловоние, Дрю глубоко вздохнула и продолжила движение. Она сражалась, опираясь лишь на мышечную память, выискивая в небе жнецов. И она, и Талемир предполагали, что короли рейфов будут ждать, пока их силы не ослабнут, чтобы напасть, но они не ожидали, что это продлится так долго…

Она парировала и блокировала, рубила и резала, уклонялась и атаковала, но этого было недостаточно.

Рейфы продолжали наступать.

А жнецов все не было видно.

Кровь стекала по руке Дрю. Она не знала, когда ее порезали. Она ничего не чувствовала.

Только шок.

Вокруг нее сражались и умирали наарвийцы.

Талемир и Уайлдер сражались сразу с несколькими рейфами.

Ее сердце сжалось от сожаления, когда она встретила взгляд Талемира на кровавую бойню — не из-за конца, а из-за времени, которое она потратила впустую, отрицая то, что знала в глубине души.

Дрю разрубила еще одного монстра и ринулась в бой.

Если это конец, то так тому и быть.

Она будет защищать свое королевство до смерти.

32. ТАЛЕМИР

Дрю была видением пропитанной кровью славы, и сердце Талемира заколотилось от тоски при виде ее среди войны теней.

Он двигался по тропинкам, проложенным наарвийцами сквозь орхидеи, и шипел от боли, когда цветки касались его голой кожи. Он сражался с силой боевого меча и рейфа вместе взятых, а слабых существ поражал силой своего оникса.

В нескольких футах от него Уайлдер атаковал сразу двух монстров: его сталь превратилась в серебристо-огненное пятно, и он орудовал двумя мечами, как учил его Талемир, и учил хорошо. Младший воин сразил сразу двух рейфов, перерезав им горло и пригвоздив каждого к земле клинком за крылья. Он выхватил кинжал из сапога, чтобы вырезать им сердца.

По другую сторону от Талемира кружилась Дрю, как Боевой Меч, — сила, с которой нужно считаться, сила, отточенная необходимостью и яростью. Она зарубила рейфа в тот же миг.

Она повернулась на каблуке лицом к Талемиру.

— Где жнецы? — крикнула она, ее лицо было залито черно-красной кровью. — Они нам нужны, если все получится!

— Они придут, — отозвался Талемир, разрезая еще более кожистую плоть и оставляя Уайлдера вырезать сердце.

— Мы не можем продолжать так долго, — предупредила Дрю, зарубив еще одну тварь.

Она была права. Силы наарвийцев слабели.

Талемир вздохнул и отдался второму инстинкту — тому, с которым он так долго боролся и который теперь стал его неотъемлемой частью. Он послал в небо еще один луч обсидиановой силы. Он пульсировал над ними, точно темная визитная карточка.

Все на поле боя усилилось: крики, кровопролитие, ужас, и вдруг Талемир понял, почему…

Вдалеке показался первый регульд жнец, переходя из одного участка неба в другой и скрываясь в черном тумане. Земля завибрировала, когда он приземлился на поляну с цветами, злобно шипя, его тени вырвались наружу, разметав наарвианские силы и поглотив их крики агонии.

Талемир и Уайлдер бросились на него, потрясая клинками, уворачиваясь от его жестоких атак. Он замахнулся на них своими когтями, встретив их сталь со столкновением жестокости и отчаяния.

Тени Талемира сражались с тенями жнеца, яростно скрещиваясь. С каждым ударом Талемир понимал, что это не тот, кто породил его, не король темных королей. Это чудовище еще не осчастливило их своим присутствием.

Уайлдер с криком нанес яростный удар по туловищу существа, из которого хлынула черная кровь, и оно со злобным шипением попятилось назад. Талемир поднял меч, защищаясь, но Уайлдер наступал, заставляя чудовище броситься в море цветов, и от его обтянутой кожей кожи поднимался дым, когда золотые лепестки испепеляли ее.