Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена

Вполне вероятно, убийцы не могут удовлетворить именно потребность в самоуважении, и это связано не столько с сексом, сколько с силой воли. Когда воля человека может вести его вперед, успешно справляясь с любыми препятствиями, самооценка будет здоровой и стабильной. Такой человек может даже испытать то, что Маслоу описывал как «пиковый опыт» – чувство эйфории от решения поставленной задачи даже лучше, чем от человека ожидалось. Но если человек испытывает фрустрацию, то может прибегнуть к насилию в отчаянной попытке достичь желаемого. «Голодная воля, как пустой желудок, жаждет наполнения»[75]. Эти термины кажутся удивительно подходящими, стоит вспомнить, как часто Нильсен говорил о своем собственном «пиковом опыте», имея в виду музыку и алкоголь, что на деле являлось прелюдией к убийству.

Насилие становится необходимым средством для утверждения своей воли в качестве компенсации за реальное или воображаемое унижение. С этой точки зрения убийство – намеренное действие, которое благодаря ужасному парадоксу позволяет убийце достичь ранее недоступного ему уровня самоуважения: другими словами, поступок, делающий его презренным для остального человечества, в собственных глазах делает его более здоровым и уважаемым. Психиатры, как вы помните, считают убийство своеобразным клапаном безопасности, который предотвращает дальнейший распад личности, или противоядием от приближающегося безумия. Наш рассудок зависит от возможности удовлетворить эту потребность в самоуважении, а это, в свою очередь, зависит от того, как мы себя воспринимаем. Без самоуважения наша воля сталкивается с последней стеной, которую она не в силах преодолеть. Так что самооценку следует подкреплять адекватным самовосприятием, а это, нравится нам или нет, зависит от восприятия нас другими. Другие люди – словно зеркала, в которых отражается наш образ, и по мере того как это отражение меняется, когда мы сталкиваемся с разными людьми, и даже по мере общения с одним и тем же человеком, который будет незаметно менять наше самовосприятие день за днем, наш образ становится четче, яснее, становится более настоящим и определенным. Стабильность этого образа можно поколебать двумя способами: например, если «отраженный образ» – всегда один и тот же и застревает в стагнации, или же если он кажется нам самим слишком размытым, смутным, практически несуществующим. Первую опасность наглядно показал Сартр в своей пьесе «За закрытыми дверями», где четверо людей обречены провести вечность вместе в тесной комнате, поэтому каждый из них застрял с тем образом самого себя, который отражается в других трех, и дальнейшее развитие им недоступно. Так что знаменитую строчку из пьесы «Ад – это другие» можно трактовать как стагнацию своего образа с последующим бессилием и полным отказом от любых действий, которые могут что-то изменить. Другая опасность – когда образ себя находится не в фокусе – приходит к тем, кто знает слишком мало людей, и при этом никого – достаточно близко, поэтому они словно все время живут в темноте. Без образа себя они не могут построить адекватную самооценку, поскольку там нечего оценивать: заглядывая в себя, они видят лишь пустоту. Из-за этого создается привычное напряжение, от которого приходится тем или иным образом избавляться, иначе оно превратится в саморазрушение и полное отчаяние.

Здесь как средство выхода из тупика в дело вступает фантазия. Если образ размыт, почему бы не придумать его самому? Придумать такой образ, который может приносить удовлетворение и создавать иллюзию самоуважения. Поскольку фантазия обеспечивает нас столь приятными ощущениями, она вызывает зависимость, поэтому образ приходится постоянно подкреплять и углублять, чтобы стимулировать то самое «дальнейшее развитие», которое сработало бы для здорового человека в реальной жизни. Фантазия о власти в конечном итоге становится фантазией о высшей власти, образ красоты перерастает в образ красоты идеальной. Фантазия о смерти, однако, не может достичь своей конечной цели, не прорвавшись в реальный мир. Легко увидеть опять-таки, как история Нильсена вписывается в эту гипотетическую схему. Его фактическое (не метафорическое) использование зеркала, чтобы создать удовлетворительное восприятие себя, его постоянное упоминание «образов», низкий порог самооценки и явная фрустрация, обусловленная конфликтом между его волей и действиями, – все указывает на то, что он застрял на границе уровня самоуважения в пирамиде Маслоу, неспособный прорваться дальше и отчаянно компенсируя свое поражение.