Убийство Роджера Экройда

19. Флора Экройд

Когда на следующий день я возвращался с обхода, меня окликнул инспектор Рэглан, и я остановил машину.

— Доброе утро, доктор Шеппард. Алиби подтвердилось.

— Чарлза Кента?

— Чарлза Кента. Салли Джонс, официантка из «Собаки и свистка», хорошо его помнит — выбрала его фотографию из пяти похожих. Он вошел в бар без четверти десять, а это добрая миля от «Папоротников». По словам Салли, у него было много денег, и ей это показалось странным — столько денег у человека, чьи сапоги в таком плачевном состоянии. Вот они, эти сорок фунтов!

— Он все еще не хочет объяснить свой приход в «Папоротники»?

— Упрям как бык. Я звонил Хейзу в Ливерпуль.

— Пуаро говорит, что этот Кент явился в «Папоротники» потому, что родился в Кенте, — не без ехидства заметил я, злорадствуя, что не одному мне приходится попадать впросак.

Рэглан в недоумении уставился на меня. Потом по его хитроватому лицу расползлась усмешка, и он постучал себя по лбу.

— Винтика не хватает. Я давно это подозревал. Бедный старикашка! То-то он ушел от дел и поселился здесь. Это у них в роду. У него племянник тоже того.

— У Пуаро? — удивился я.

— Да. Он вам не говорил? Смирный вроде, но полный псих.

— А вам-то кто это сообщил?

— Да ваша сестра, доктор Шеппард, — усмехнулся инспектор.

Каролина неподражаема. Она не успокоится, пока не выведает все о семье каждого. К несчастью, я никогда не мог внушить ей, что, узнав что-либо, следует держать это при себе.

— Садитесь, инспектор, — сказал я, отворяя дверцу машины.

— Мы отправимся вместе к Пуаро и ознакомим нашего бельгийского друга с последними новостями.

Пуаро принял нас с обычной любезной улыбкой. Он выслушал инспектора, изредка качая головой.

— Похоже, он чист, — угрюмо заключил инспектор.

— Человек не может одновременно и совершать убийство, и выпивать в баре за милю от своей жертвы. — Вы его выпустите? — спросил Пуаро.

— Что же нам остается делать? Мы не можем задержать его по обвинению в шантаже. Ни одной, черт побери, улики! — Инспектор с досадой бросил спичку в камин.

Пуаро поднял ее и положил в специально отведенную для этого коробочку. Но сделал это машинально, чувствовалось, что мысли его далеко. Потом сказал:

— На вашем месте я бы пока не выпускал этого Кента.

— Но ведь он же непричастен к убийству. Так или нет?

— Вероятно так, но не наверняка.

— Но я только что сказал вам…

— Mais oui, mais oui,[14] я слышал, — запротестовал Пуаро. — Я не олух и не глух, слава богу. Но вы подходите к этой проблеме не под тем… как это… углом.

— Я вас не понимаю, — растерянно сказал инспектор, — мы знаем, что Экройд был жив без четверти десять. Согласны?

Пуаро внимательно поглядел на него улыбаясь:

— Я не согласен ни с чем, что не доказано.

— Но у нас есть доказательства — показания мисс Экройд.

— Какие? Что она ходила попрощаться с дядей? Но я — я не всегда верю тому, что мне говорят девушки, пусть даже самые очаровательные.

— Но, черт возьми, Паркер видел, как она вышла оттуда.

— Нет! — неожиданно резко сказал Пуаро. — Этого он как раз не видел. Я убедился в этом, произведя небольшой опыт — помните, доктор? — Паркер видел ее перед дверью. Она держала руку на ручке. Он не видел, как она выходила из кабинета.

— Где же она еще могла быть?

— Может быть, на лестнице.

— Но лестница ведет только в спальню мистера Экройда.

— Именно.

Инспектор все еще недоумевал:

— Но если она была в спальне своего дяди, что тут такого? Зачем бы она стала это скрывать?

— А! В том-то и вопрос. Смотря по тому, что она там делала.

— Вы имеете в виду… деньги? Но, черт побери, не мисс же Экройд взяла эти сорок фунтов!

— Я ничего не имею в виду. Но вспомните: жизнь здесь была не из легких и для матери и для дочери. Неоплаченные счета, постоянная нужда в карманных деньгах. Роджер Экройд, как выясняется, был мелочен в денежных делах. Девушка могла оказаться в тяжелом положении из-за сравнительно небольшой суммы! И вот что произошло: она взяла деньги, стала спускаться по лестнице, услышала позвякивание стаканов и поняла, что Паркер направляется в кабинет. Если он увидит ее на лестнице, это покажется ему странным, и, когда денег хватятся, он вспомнит. Она кидается к двери кабинета и даже берется за ручку, чтобы было видно, что она только что вышла оттуда. Появляется Паркер. Она говорит ему первое, что приходит в голову, — повторяет распоряжение, отданное Экройдом раньше, и уходит.

— Но ведь потом-то она должна была понять, что от ее слов зависит многое? — возразил Рэглан. — Что надо открыть правду?

— Потом, — холодно продолжал Пуаро, — мадемуазель Флора попала в трудное положение. Ей ведь сказали, что ее требует полиция, обнаружен грабеж. Ее первая мысль, естественно, о присвоенных ею деньгах, и она повторяет свою историю. Затем узнает о смерти дяди. Она в панике. Падает в обморок. А современные девушки не так-то легко падают в обморок. Перед ней дилемма: либо не отступать от прежних показаний, либо признаться во всем. А признаваться в воровстве молодой девушке нелегко — особенно перед теми, чьим уважением она дорожит.