Убийство у камина

– Я видел, – ответила он. Это было похоже на пощечину. Любовь, которую Арчири испытывал к сыну, охладевшая за последние несколько дней, овладела им целиком. Герберт молчал, а Арчири, который в последнее время слишком часто оказывался в такой же ситуации, пытался подавить свою ненависть к Аскольду.. Инспектор потратил немало времени, чтобы перейти к делу, но, конечно, это признание было его местью.

Он оперся большими локтями о стол, и его пальцы сошлись в неумолимой пирамиде из плоти и крови. Воплощение закона. Если Аскольд сказал, что видел его в ту ночь, никто не посмел бы ему возразить, потому что этот человек был неподкупен. Как будто Бог его видел. В ужасе Арчири откинулся в кресле, и сухой болезненный кашель потряс его. – Вы? – сказал наконец Герберт.

– Я, – сказал Аскольд, – своими глазами.

– Вы могли сказать нам раньше!

– Я бы так и сделал, – спокойно и, как ни странно, искренне сказал Аскольд, – если бы у меня была малейшая мысль, что вы подозреваете Форитона. Болтать с ним о бабушке-это одно, а обвинять его в убийстве-совсем другое.

Вежливым и церемониальным тоном. Герберт спросил::

– Не могли бы вы рассказать нам подробности? Аскольд отвечал взаимностью на его вежливость: – Да. Я собирался сделать это. Но прежде, однако, лучше сказать Форитону Сайс, что это была ошибкой, заблуждением и извиниться перед ним. Я знал Форитона. Я видел его в суде со своим начальником много раз. Он сопровождал его, чтобы следить за ходом дел.

Герберт жестко кивнул. Арчири думал, что знает, что происходит у него на уме. Он также знал, что значит проиграть.

– Я работал в Суратине, – продолжал Аскольд, – и у меня была встреча с человеком, который иногда передавал нам информацию. Это было то, что вы назвали бы доносчиком, но мы никогда не получали от него ничего, что стоило бы двадцать фунтов. Встреча была в шесть, в баре под названием Черный лебедь. Итак, я пошел туда, поговорил со своим… моим другом, и, поскольку в семь мне нужно было вернуться в Визбори, я вышел из помещения в половине шестого, а затем встретился лицом к лицу с Форитоном Сайс. «Он поприветствовал меня и у меня возникло ощущение, что он растерян и расстроен. И действительно так оно и было. Потом я узнал, что он рассчитывал встретиться с друзьями, но ошибся баром. Его ждали в другом баре.». «Вы дежурите? – спросил он меня. Или я могу угостить вас пивом?»

Арчири чуть не улыбнулся. Аскольд вполне подражал абсурдному жаргону, которым всегда пользовался Форитон, несмотря на свои шестнадцать лет богатства. – " Спасибо, – сказал я, – но я очень тороплюсь.» Тогда Спокойной ночи», – сказал он мне и подошел к бару один. Через десять минут мне звонили их дома «Чайная чаша» по поводу убийства.

Герберт медленно встал и механическим жестом протянул ему руку.

– Большое спасибо, инспектор. Я думаю, что больше нечего сказать, не так ли? – Аскольд наклонился над столом и пожал ему руку. Чувство сострадания смягчило на секунду его черты лица, а затем исчезло. Герберт добавил: – Извините за мою предыдущую невежливость.

– Это неважно, – сказал Аскольд. Это полицейский участок, а не приход. – Он поколебался и добавил: – Извините. – Арчири понимал, что имеет в виду не плохие манеры сына.

Шерр и Герберт начали спорить еще до того, как сели в машину. Арчири слушал их равнодушно, уверенный, что все это они уже говорили раньше. Он молчал больше получаса и так и не нашел, что сказать.

– Мы должны быть реалистами, – сказал Герберт. Если мне все равно, а моим родителям все равно, почему мы не можем пожениться и забыть о твоем отце?

– Кто сказал, что им все равно? Это не реально, а я. – В некотором смысле, мне очень повезло… – Шерр одарила Куви сладкой улыбкой. Мне повезло больше, чем кто-либо мог предвидеть, но мне придется уйти от тебя.

– Что именно ты имеешь в виду? – Просто… глупо было думать, что мы с тобой можем пожениться. – Ты и я? А как насчет других, которые придут к нам на свадьбу- твои родственники знакомые? Ты собираешься заставить их пройти через ту же мелодраму, или, когда тебе исполнится тридцать, ты передумаешь?

Она сделала гримасу. Арчири показалось, что Герберт забыл, что они не одни. Открыв дверцу автомобиля, сын усадил Шерр на заднее сиденье,.

– Просто из любопытства, – продолжал Герберт с горьким сарказмом, – я хотел бы знать, дала ли ты вечный обет целомудрия. Боже мой!, это похоже на статью из газеты.: «Осуждена на одиночество за преступление отца!» Позвольте мне уточнить одну вещь, поскольку я должен быть намного выше вас в моральном плане, я хотел бы знать, какими качествами должен обладать счастливчик. Не могли бы вы перечислить мне требования? Шерр всегда чувствовала, что ее укрепляет вера матери в невиновность отца, но Арчири с ее сомнениями покончили с этой верой; тем не менее пламя надежды продолжало гореть, пока Аскольд не погасил ее навсегда. Она пристально посмотрела на Куви, человека, который научил ее противостоять реальности. Арчири не удивился, когда Герберт истерически сказал: