Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»

Последний работодатель Хейзел, профессор ПИРа Эдвард Кэри, был менее выдающимся деятелем, чем два предыдущих. Он дважды назначался городским инженером Троя, но его политические амбиции, похоже, не простирались дальше этого. И все же, как и Томас Хислоп, он оказался втянутым в публичный скандал, случившийся примерно в то время, когда Хейзел работала на него. Столкнувшись с незначительными обвинениями в коррупции в собственном департаменте, Кэри был вынужден снять свое имя с рассмотрения для повторного назначения в октябре 1907 года из-за закона, принятого в ответ на скандал и запрещавшего городским инженерам занимать по совместительству другие должности. Случилось это за несколько месяцев до того, как Хейзел пришла работать к Кэри.

Был также один человек, имевший по крайней мере косвенное отношение к этому делу, который, согласно документам того времени, не был ни допрошен, ни даже опознан следователями.

Когда детективы посетили резиденцию Кэри ночью 18 июля в сопровождении Клеменса, они обнаружили в подвале множество ранее пропущенных улик. Основное внимание было сосредоточено на корреспонденции, найденной в мусорном ящике, особенно после того, как Клеменс не смог удержаться и опубликовал кокетливое (и несколько тревожное) письмо, полученное Хейзел от некоего Гарри, друга-художника, с которым она познакомилась прошлым летом.

Почти забытым среди этих открытий оказался листок с именем Флоренс Баркер, написанным несколько раз рукой Хейзел. Клеменс недоумевал – Флоренс Баркер, как известно, не входила в число подруг Хейзел. Он предположил, что, возможно, Хейзел собиралась начать новую жизнь под новым именем – Флоренс Баркер.

Но кто такая Флоренс Баркер? Сам Клеменс так и не узнал об этом. Насколько нам известно, следователи даже не смотрели в эту сторону.

Если бы они сделали это, то обнаружили бы, что Флоренс Баркер живет через дорогу от Хейзел и Кэри, в тупике в конце величественной Уитмен-корт.

Флоренс Баркер была Флоренс Херринг до того, как в 1899 году вышла замуж за богатого промышленника из Троя Уильяма Баркера-младшего. Тридцати четырех лет от роду, в 1908 году Уильям Баркер был писаным красавцем среднего телосложения, с черными волосами и, согласно его призывной карточке, такими же черными глазами – результатом редкого заболевания, которое иногда приписывают избытку меланина или чрезвычайно маленьким радужкам. Кэри и Баркеры стали близкими друзьями, и вполне вероятно, что Баркеры знали Хейзел, учитывая эти отношения и близость их домов. Что-то побудило Хейзел снова и снова писать имя Флоренс Баркер на листке бумаги. Что? Ответ неизвестен по сей день – еще одна из множества загадок, связанных с жизнью и смертью Хейзел Дрю.

У любого из этих людей могли быть мотивы убить Хейзел. В то время ни один из них не был серьезно исследован. Все упомянутые выше люди были связаны с Республиканской партией, и, похоже, легче согласиться с тем, что О’Брайен и некоторые из его детективов были бы заинтересованы скрывать активность Кушинга и Шатцле, если бы те действовали от имени кого-то имеющего влияние в Трое. Но также возможно, что, защищая Шатцле и Кушинга, они защищали какие-то секреты внутренней работы партии, в которые были посвящены двое молодых людей.

Для протокола

По какой-то причине некоторые газеты, похоже, также защищали личность Кушинга.

Ранее в ходе расследования газета «Трой рекорд», которой руководил пожизненный республиканец Дэвид Бэнкс Плам, выделилась из массы газет, предоставив цитаты из анонимного источника в рамках расследования – эти комментарии противоречили официальной позиции врачей, которые единогласно отвергли возможность самоубийства. Наиболее вероятным источником этих комментариев был либо Дункан Кей, либо Уильям Пауэрс, либо оба.

Когда во вторник, 21 июля, впервые появились свидетельства супругов Хоффей, «Рекорд» поспешно присоединилась к большинству коллег, чтобы сообщить о «том, что считается важным ключом».

«Окружная прокуратура считает эту информацию очень важной, и в настоящее время прилагаются все усилия для установления личности двух мужчин», – сообщалось в «Рекорд».

Однако менее чем через двадцать четыре часа тон газеты в отношении «важного ключа» полностью изменился, и в ход пошли странно сформулированные, необоснованные заявления, ставящие под сомнение ценность показаний Хоффеев. «Вчерашнее развитие событий не следует считать окончательным по той причине, что правдивость изложенного еще предстоит установить», – указывала газета и добавляла, что «хотя окружной прокурор и его помощники работали и работают не покладая рук, ни на ком из тех, чьи имена упоминаются в расследовании, не лежит прямого подозрения. Результатом вчерашнего выезда полиции стала еще одна история, точность которой еще предстоит определить».