Убийство в колледже

— Именно! Теперь предположим (что кажется невозможным), что этот Блэйлвейт как-то узнал, что в его поимке виновен Хаттон, но абсурдность такой догадки даже не обсуждается. Трех лет еще не прошло, да и…

— Да, но, — перебил Эмброуз, — Блэйвейта могли досрочно освободить за примерное поведение.

— Хм! Никогда не думал об этом!

— В любом случае мне придется провести допрос. По вашим словам, сэр, это кажется невозможным, но все же ничего нельзя исключать. Я очень обязан вам, сэр, за ваш рассказ. Есть ли еще что-либо, что мне по вашему мнению стоит знать?

— Хм, не знаю, поможет ли вам это, но думаю, мне лучше сказать. Хаттон буквально перед смертью пытался решить еще одну загадку — она касается меня лично. Кстати говоря, это может вас заинтересовать, потому как местная полиция уже осведомлена. Пропажа моей Косвэй.

— Ах да, я знаю, о чем вы. Но сам я не участвую в этом деле, оно на плечах двух моих коллег и суперинтенданта.

— И мне не кажется, что они там хоть как-то шевелятся! — сухо сказал профессор. Моя Косвэй, молодой человек, — лишь одна из серии пропаж, продолжающихся вот уже два года: эти злодеи охотятся за маленькими предметами высшей ценности. Мою миниатюру украли около трех месяцев назад, затем этот Коро — вырезан прямо из рамки в столовой ректора Мальверна. Весь вопрос в том, что же с ними стало, ведь эти вещи нельзя открыто продать. Но вернемся к Хаттону. Его сильно зацепила история с пропажей моей Косвэй — как раз такие загадки были ему по душе. Он чрезвычайно проникся этим делом и чуть ли не каждый день наведывался ко мне с вопросами. Дней десять назад он сказал мне, что увидел слабый проблеск в этом деле и попросил меня дать ему взглянуть на замок, на который запирается сундук с миниатюрами. Сейчас, хочу вам показать.

Доктор Блейк встал и прошел в другой конец комнаты, сержант-детектив последовал за ним. В углу стоял деревянный полированный корейский сундук с резными латунными зажимами.

— Здесь я держу сокровища свой коллекции, — сказал профессор. — О нет, я ни в коем случае не доверяю этим неуклюжим корейским замкам, на самом деле вообще нигде их не использую. Моя надежда — этот висячий замок с кодом, как вы уже успели заметить. Восемь крошечных крутящихся цилиндриков с восемью буквами на каждом. Вам что-нибудь известно о комбинаторике?

— Мне кое-что известно о колокольном звоне, — засмеялся Эмброуз. — Я научился звонить в отцовском приходе. Так что я знаю, что существует пять тысяч сорок комбинаций из букв в этом вашем замке.

— Совершенно верно! И не похоже, что простое обдумывание поможет вам подобрать верную. Но это не тот замок, что висел на сундуке в день, когда исчезла Косвэй. Он новый, так сказать, повешенный на дверь стойла, когда лошадь уже украли. И создатели этого замка, когда я его покупал, дали мне кодовое слово и уверили меня, что подобного нет и никогда не будет. И я единственный, кому это слово известно. Нет, я не открою его даже полицейскому. Можете посмотреть, но вы все равно ничего не найдете.

Осторожно проводя пальцами по верху замка, он крутил цилиндрики, пока не набрал нужную комбинацию. Через мгновение устройство разделилось на две части и тут же вновь перемешало все буквы на цилиндриках.

— Ага! Вы же ничего не видели?

— Нет.

Профессор усмехнулся.

— Я очень осторожный человек, — заметил он, — и особенно внимателен и аккуратен, когда открываю этот сундук в присутствии кого-либо. Даже своим близким друзьям, даже жене и дочери я не даю и взглянуть на кодовое слово. Но несмотря на все предосторожности, Косвэй нет! Сами посмотрите, пропала только одна!

С этими словами профессор открыл сундук: он был полон самых разнообразных миниатюр.

— Конкретно та, — продолжил он, — была маленькой золотой табакеркой с росписью Косвэя на крышке — изысканный дизайн. Сама коробочка чрезвычайно ценна не только из-за красиво расписанного золота, а в основном из-за ее принадлежности истории. Знатоки практически уверены, что это та самая табакерка, которую принц-регент[7] подарил Красавчику Браммелу[8] еще до их ссоры. Продажа браммеловской табакерки заверена официально. Эта миниатюра — один из шедевров Косвэя, возможно лучшее произведение великого художника. И конечно эта вещица была небезызвестна всему миру, хотя и принадлежала моей частной коллекции, о чем все так же прекрасно знали.

Но не будем больше тратить время на разговоры о хобби, — прервал свой рассказ доктор Блейк, — и вернемся к моему незаконченному повествованию о Хаттоне. Как я уже говорил, он попросил меня дать ему взглянуть на старый замок (он был с похожим устройством). Вот он.

Профессор вернулся к своему столу и вытащил из ящика точно такой же замок, какой висел сейчас на корейском сундуке, но только немного меньше.