Убийство в лабиринте

Тем не менее госпожа Ли боялась, что ее тайна обнаружится. На следующее утро она переодела Белую Орхидею в платье монашенки и привела в поместье правителя области. Там она заперла девушку в комнате, где раньше жили старые слуги, и забрала всю ее одежду, чтобы та не попыталась сбежать. Госпожа Ли каждый день приходила к ней, принося кувшин воды и корзинку сушеных бобов и жмыхов. Она собиралась отвести Белую Орхидею обратно к себе, если окажется, что ее прогулка в храм не имеет последствий.

Однако потом в восточном квартале появились стражники, которые искали девушку. Госпожа Ли встревожилась. Рано утром она поспешила в загородное поместье. Она отыскала путь к тайной беседке, ориентируясь по соснам и заставляя Белую Орхидею идти впереди и безжалостно подгоняя ее палкой. В беседке она велела девушке лечь на мраморную скамью и вонзила ей нож в грудь. Какой-то импульс заставил ее отрезать девушке голову. Тело она затолкала за скамью, а голову унесла с собой в корзине. В спешке госпожа Ли не обратила внимания на коробку, оставленную на столе.

Госпожа Ли говорила без какого-либо принуждения. Судья заметил, что ей доставляет удовольствие рассказывать все это и что она в восторге от своих жестоких деяний. Кроме того, она чистосердечно призналась, что тридцать лет назад убила мужа, подмешав ему в вино яд.

Судья Ди испытывал глубокое отвращение к этой порочной женщине. Ему стало легче после того, как госпожа Ли оставила отпечаток пальца на своих показаниях и ее отвели в тюрьму.

На этом же заседании судья также допросил трех китайских лавочников, бывших соучастниками уйгуров. Оказалось, что они не имели представления о серьезности заговора. Они полагали, что речь идет только о том, чтобы организовать уличную драку и под шумок разграбить несколько лавок.

Судья велел нанести им по пятьдесят ударов бамбуковой палкой и приговорил их в течение месяца носить тяжелую деревянную колодку на шее.

Днем в управу примчался слуга из дома Дина. Он сообщил, что кандидат Дин повесился, а четвертая жена покойного генерала приняла яд. Никто из них не оставил объяснительной записки. По общему мнению, они поступили так из-за трагической смерти генерала. Некоторые пожилые люди одобрительно отнеслись к самоубийству женщины, считая его высшим проявлением преданности — жена следует за мужем в могилу. Они начали собирать деньги, чтобы установить поминальную каменную табличку.

Следующие полторы недели судья был полностью занят разбором дел Цзянь Моу и Ю Ги. Относительно мягкие наказания были назначены двум советникам Цзянь Моу и тем его приспешникам, которые занимались вымогательством. Госпоже Ю рассказали о содержании последнего завещания губернатора. Ее должны были вызвать в управу, как только из столицы сообщат об окончательном решении высших властей.

Советник Хун надеялся, что теперь, после того как судья раскрыл все три преступления и предотвратил нападение на город, он наконец немного отдохнет. Но, к своему огорчению, он заметил, что судья Ди все еще чем-то сильно встревожен. Судья часто пребывал в плохом настроении, иногда он изменял принятое ранее решение, что для него было совершенно необычно. Советник не мог себе представить причину озабоченности судьи, а тот не снисходил до объяснений.

Однажды главную улицу огласил топот копыт и громкие звуки гонгов. Двести солдат регулярной армии с развевающимися знаменами вступили в Ланьфан. Это был гарнизон, высланный в ответ на просьбу судьи.

Командовал им офицер, участвовавший в боевых действиях против варваров на севере, образованный молодой человек, который произвел на судью очень хорошее впечатление. Он передал официальное письмо от Военного управления, в котором судье предоставлялась полная свобода в решении всех военных дел.

Гарнизон разместился в поместье Цзяня, и Цзяо Тай вернулся в судебную управу.

Прибытие гарнизона несколько ободрило судью. Но вскоре, однако, он вновь впал в мрачное настроение, занимался лишь повседневными делами округа и редко выходил из дома. Лишь раз он покинул судебную управу, чтобы присутствовать на похоронах Белой Орхидеи.

У решил устроить грандиозные похороны. Он настоял на том, что сам все оплатит. Художник совершенно переменился. Он перестал пить, что совершенно рассорило его с хозяином дома, где он жил, владельцем винной лавки «Вечная весна». Тот счел, что решение У вызвано качеством его вина. Все пропойцы квартала печально называли этот разрыв концом прекрасной дружбы.

У продал все свои картины и снял комнатку возле храма Конфуция. Большую часть времени он изучал классиков, выходя из дома только для того, чтобы навестить начальника стражи Фана в расположенной поблизости судебной управе. Казалось, они стали закадычными друзьями. У часами разговаривал с ним в сторожке.

Как-то днем, когда судья Ди, сидя в кабинете, уныло просматривал какие-то документы, вошел советник Хун и вручил ему большой запечатанный конверт.

— Это письмо, ваша честь, только что доставил гонец из столицы.

Лицо судьи оживилось. Он сломал печать и нетерпеливо просмотрел бумаги.