Убийство в спальне Дело о дневнике загадочной блондинки. Дело о кричащей женщине

— Еще он упоминал про пятнадцать процентов на-градк тому, кто найдет деньги, и пять тысяч долларов за информацию, которая приведет к аресту преступника или преступников. Но он сказал, что ему лично больше денег не надо, что мы с отцом могли бы оставить их все себе, и тогда отец получит возможность начать какое-нибудь дело.

— Вы с вашим папочкой об этом говорили, сообщали ему?

— В письмах — нет. Их просматривают.

— Но в разговорах говорили?

— Да.

— Итак, полторы тысячи долларов для задатка вы взяли у Балларда и послали их мне, верно я вас понял?

— Да, все правильно. А вы разве не получили?

— Как сказать… Как, говорите, вы их переслали?

— Но, мистер Мейсон, — Арлен Дюваль взволнованно подалась вперед, — вы не могли их не получить. Сначала я хотела отправить заказным, чтобы вручили лично в руки, но мистер Баллард настоял, чтобы они ушли обычной почтой. Сказал — есть тому причины, что так необходимо. Я подумала, что это часть его плана.

— Все ясно, — констатировал Мейсон. — А теперь ответьте: какие-нибудь другие деньги вы мне посылали?

— Другие деньги?

— Да, да.

Девушка замотала головой.

— Только не лгите. Любая ваша ложь сейчас может заточить вас в тюрьму до конца жизни. Посылали ли вы мне еще деньги, еще полторы тысячи долларов?

— Еще полторы тысячи?

Мейсон утвердительно кивнул.

— О Боже! Но где бы я их взяла?

— Я подумал, что вы могли взять их из тайника в трейлере.

— Но я к тем деньгам даже не прикасалась. Не прикасалась в том смысле, что не брала. Да, я их пересчитала, но потом положила обратно и решила немедленно связаться с мистером Баллардом. Я не могла ему не сказать.

— Вы знали, что за вами следят?

— Разумеется.

— Как же вы выбрались?

— В «гелиарах» под кроватью имеется небольшая кладовка. Сделана почти незаметно, и дверца кладовки открывается наружу, то есть если что нужно туда загрузить, то надо выйти, и… а располагается эта дверца не с той стороны, где вход, а с противоположной. Получается, что двери всех трейлеров открываются на правую сторону, а дверца кладовки — на левую.

Мейсон внимательно слушал.

— Я прекрасно знала, что за мной наблюдают, но под кроватью как раз ничего не было. Когда трейлер украли, то вычистили все, что можно.

— И вы использовали этот люк?

— Да. Заползла под кровать, открыла люк, на животе сползла на землю, потом закрыла его и на цыпочках ушла в темноту. Трейлер был между мной и преследователями, а они следили за главной дверью.

— Куда вы пошли?

— Перешла поле для гольфа, добралась до станции техобслуживания, вызвала по телефону такси и поехала к мистеру Балларду. А у него были вы.

— Откуда вы знаете?

— Я слышала ваши голоса.

— Вы слышали и мой голос?

— Но разговаривали двое. Мужчины.

— Мой голос вы слышали?

— Но они сказали, что вы там были и что об этом уже вопрос не стоит, вот я и подумала…

— Говорили ли вы полиции, что слышали мой голос?

— Но это мог быть…

— Говорили ли вы полиции, что слышали мой голос, отвечайте?

— Да.

— Хорошо. Что вы сделали?

— Я знала, что мистеру Балларду не понравилось бы, если б я вошла к нему, когда он с кем-то беседовал, поэтому я обошла дом сзади и стояла там, покуда вы не уехали. Я нашла там какой-то яшик, подставила его под кухонное окно и в этот момент услышала, как спереди перед домом завели автомобиль. Я подумала, что это вы и что вы уехали, забралась на яшик и заглянула в кухню. Я хотела постучать. по стеклу, привлечь его внимание и спросить, могу ли войти. Но мистер Баллард лежал на полу.

— Минуточку, мисс Дюваль, давайте как можно точнее: сколько времени прошло между тем моментом, когда вы услышали, как я завел автомобиль, и тем, когда вы встали на ящик и заглянули в кухню?

— Я забралась на ящик сразу, же, как только услышала, что двигатель заработал.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Мистер Баллард лежал как-то неестественно. Уж очень неподвижно и как-то… а из-под тела у него текло что-то красное. Ну а потом я увидела этот здоровенный кухонный нож в спине.

— Все-таки сколько времени прошло от момента, когда я предположительно уехал, и до того времени, когда вы встали на ящик и заглянули в окно?

— Ну… я думаю, что не более… Вы знаете, полицейские спрашивали то же самое.

— Что вы им ответили?

— Я ответила, что прошла минута или полторы.

— А вы не думаете, что этот промежуток мог быть дольше?

— Нет. Дольше не мог быть. Даже короче, пожалуй…

— Почему тогда вы сказали полиции, что минута или полторы, если полагаете, что на самом деле было меньше?

— Потому что вы мой адвокат, вы меня защищаете и я… я не хотела вас подводить.

— Так сколько же в действительности прошло времени?

— Самое большее — секунд тридцать. Если он провожал вас до дверей, то у него не было бы времени ни на что другое. Только вернуться обратно в кухню, и все.

— Он проводил меня почти до самых дверей. Точнее — до небольшого коридорчика перед входной дверью, а открыл себе я сам.

— В таком случае он едва-едва успел вернуться на кухню, потому что… если, конечно, вы, после того как вышли, не делали там чего-то еще. Походили, может быть, посмотрели. Находясь за домом, ваш голос я не слышала. Услышала только, как завелся мотор.