Читаем Убийство в «Восточном экспрессе» (Murder on the Orient Express) полностью

I hardly think so."По-моему, вы ошибаетесь.
"To begin with, you see this pipe-cleaner?"- Для начала взгляните на этот ершик.
"Yes."- Ну и что?
"Is it one of yours?"- Это ваш ершик?
"Don't know.- Не знаю.
I don't put a private mark on them, you know."Я не ставлю меток на своих ершиках.
"Are you aware, Colonel Arbuthnot, that you are the only man amongst the passengers in the Stamboul-Calais carriage who smokes a pipe?"- А вам, полковник, известен тот факт, что лишь вы из пассажиров вагона Стамбул - Кале курите трубку?
"In that case it probably is one of mine."- В таком случае возможно, что ершик мой.
"Do you know where it was found?"- Вы знаете, где его нашли?
"Not the least idea."- Понятия не имею.
"It was found by the body of the murdered man."- В купе убитого.
Colonel Arbuthnot raised his eyebrows.Полковник поднял брови.
"Can you tell us, Colonel Arbuthnot, how it is likely to have got there?"- Объясните нам, полковник, как ершик мог туда попасть?
"If you mean, did I drop it there myself, no, I didn't."- Если вы хотите спросить, не обронил ли я ершик в купе убитого, я отвечу: нет.
"Did you go into Mr. Ratchett's compartment at any time?"- Вы когда-нибудь заходили в купе мистера Рэтчетта?
"I never even spoke to the man."-Я с ним и словом не перемолвился.
"You never spoke to him and you did not murder him?"- Значит, вы с ним не разговаривали и вы его не убивали?
The colonel's eyebrows went up again sardonically.Полковник насмешливо вздернул брови:
"If I had, I should hardly be likely to acquaint you with the fact.- Если это и так, я вряд ли стал бы вас об этом оповещать.
As a matter of fact I didn't murder the fellow."Но, кстати говоря, я его действительно не убивал.
"Ah, well," murmured Poirot. "It is of no consequence."- Ладно, - пробормотал Пуаро. - Впрочем, это не важно.
"I beg your pardon?"- Извините, не понял?
"I said that it was of no consequence."- Я сказал, что это не важно.
"Oh!" Arbuthnot looked taken aback.- Вот как! - Арбэтнот был явно ошарашен.
He eyed Poirot uneasily.Он с тревогой посмотрел на Пуаро.
"Because, you see," continued the little man, "the pipe-cleaner, it is of no importance.- Дело, видите ли, в том, - продолжал Пуаро, - что ершик особого значения не имеет.
I can myself think of eleven other excellent explanations of its presence."Я сам могу придумать по меньшей мере одиннадцать блистательных объяснений тому, как он там оказался.
Arbuthnot stared at him.Арбэтнот вытаращил глаза.
Перейти на страницу:

Все книги серии Эркюль Пуаро

Чертежи подводной лодки
Чертежи подводной лодки

Пуаро срочно вызвали нарочным курьером в дом лорда Эллоуэя, главы Министерства обороны и потенциального премьер-министра. Он направляется туда вместе с Гастингсом. Его представляют адмиралу сэру Гарри Уэрдэйлу, начальнику штаба ВМС, который гостит у Эллоуэя вместе с женой и сыном, Леонардом. Причиной вызова стала пропажа секретных чертежей новой подводной лодки. Кража произошла тремя часами ранее. Факты таковы: дамы, а именно миссис Конрой и леди Уэрдэйл, отправились спать в десять вечера. Так же поступил и Леонард. Лорд Эллоуэй попросил своего секретаря, мистера Фицроя, положить различные бумаги, над которыми они с адмиралом собирались поработать, на стол, пока они прогуляются по террасе. С террасы лорд Эллоуэй заметил тень, метнувшуюся от балкона к кабинету. Войдя в кабинет, они обнаружили, что бумаги, переложенные Фицроем из сейфа на стол в кабинете, исчезли. Фицрой отвлёкся на визг одной из горничных в коридоре, которая утверждала, будто видела привидение. В этот момент, по всей видимости, чертежи и были украдены.

Агата Кристи

Классический детектив

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки