Убийство в «Восточном экспрессе» (Murder on the Orient Express)

I did so rejoice that that evil man was dead - that he could not any more kill or torture little children.	Я так обрадовалась, что этот злодей уже мертв... что он не может больше мучить и убивать детей.
Ah! I cannot speak - I have no words..."	Ах, мне трудно говорить... я не нахожу слов...
She wept with more vehemence than ever.	Рыдания душили ее.
Poirot continued to pat her gently on the shoulder.	Пуаро снова ласково потрепал ее по плечу:
"There - there - I comprehend - I comprehend everything - everything, I tell you.	-Ну, ну... успокойтесь, пожалуйста... я понимаю... я все понимаю... право же, все.
I will ask you no more questions.	Я больше ни о чем не буду вас спрашивать.
It is enough that you have admitted what I know to be the truth.	Мне достаточно, что вы признали правду.
I understand, I tell you."	Я все понимаю, право же.
By now inarticulate with sobs, Greta Ohlsson rose and groped her way towards the door.	Г рета Ольсон, которой рыдания мешали говорить, встала и, точно слепая, стала ошупью пробираться к выходу.
As she reached it she collided with a man coming in.	Уже в дверях она столкнулась с входившим в вагон мужчиной.
It was the valet - Masterman.	Это был лакей Мастермэн.
He came straight up to Poirot and spoke in his usual quiet, unemotional voice.	Он подошел к Пуаро и, как обычно, спокойно и невозмутимо обратился к нему:
"I hope I'm not intruding, sir.	- Надеюсь, я вам не помешал, сэр.
I thought it best to come along at once, sir, and tell you the truth.	Я решил, что лучше прямо прийти к вам и поговорить начистоту.
I was Colonel Armstrong's batman in the War, sir, and afterwards I was his valet in New York.	Во время войны я был денщиком полковника Армстронга, потом служил у него лакеем в Нью-Йорке.
I'm afraid I concealed that fact this morning.	Сегодня утром я сказал вам неправду.
It was very wrong of me, sir, and I thought I'd better come and make a clean breast of it.	Я очень сожалею об этом, сэр, и поэтому решил прийти к вам и повиниться.
But I hope, sir, that you're not suspecting Tonio in any way.	Надеюсь, сэр, вы не подозреваете Тонио.
Old Tonio, sir, wouldn't hurt a fly.	Старина Тонио, сэр, он и мухи не обидит.
And I can swear positively that he never left the carriage all last night.	Я действительно могу поклясться, что прошлой ночью он не выходил из купе.
So, you see, sir, he couldn't have done it.	Так что, сами понимаете, сэр, он никак не мог этого сделать.
Tonio may be a foreigner, sir, but he's a very gentle creature. Not like those nasty murdering Italians one reads about."	Хоть Тонио и иностранец, но он сама доброта - он вовсе не похож на тех итальянских головорезов, о которых пишут в газетах.
He stopped.	Мастермэн замолчал.
Poirot looked steadily at him.	Пуаро посмотрел на него в упор:
"Is that all you have to say?"	- Это все, что вы хотели нам сказать?