Убийство в «Восточном экспрессе» (Murder on the Orient Express)

I remember once being snowed up for seven days."	Я помню, однажды мы так простояли целую неделю.
"Where are we?"	-Где мы находимся?
"Between Vincovci and Brod."	- Между Виньковцами и Бродом.
"L?-l?,"said Poirot vexedly.	- La, la! - сказал Пуаро раздраженно.
The man withdrew and returned with the water.	Проводник ушел и вернулся с минеральной водой.
"Bon soir, Monsieur."	- Спокойной ночи, мсье.
Poirot drank a glass of water and composed himself to sleep.	Пуаро выпил воды и твердо решил уснуть.
He was just dropping off when something again woke him.	Он уже почти заснул, когда его снова разбудили.
This time it was as though something heavy had fallen with a thud against the door.	На этот раз, как ему показалось, снаружи о дверь стукнулось что-то тяжелое.
He sprang up, opened it and looked out.	Пуаро подскочил к двери, выглянул в коридор.
Nothing.	Никого.
But to his right, some distance down the corridor, a woman wrapped in a scarlet kimono was retreating from him. At the other end, sitting on his little seat, the conductor was entering up figures on large sheets of paper.	Направо по коридору удалялась женщина в красном кимоно, налево сидел проводник на своей скамеечке и вел какие-то подсчеты на больших листах бумаги.
Everything was deathly quiet.	Стояла мертвая тишина.
"Decidedly I suffer from the nerves," said Poirot and retired to bed again.	"У меня определенно нервы не в порядке", -решил Пуаро и снова улегся в постель.
This time he slept till morning.	На этот раз он уснул и проспал до утра.
When he awoke the train was still at a standstill.	Когда он проснулся, поезд все еще стоял.
He raised a blind and looked out.	Пуаро поднял штору и посмотрел в окно.
Heavy banks of snow surrounded the train.	Огромные сугробы подступали к самому поезду.
He glanced at his watch and saw that it was past nine o'clock.	Он взглянул на часы - было начало десятого.
At a quarter to ten, neat, spruce and dandified as ever, he made his way to the restaurant car, where a chorus of woe was going on.	Без четверти десять аккуратный, свежий и, как всегда, расфранченный, Пуаро прошел в вагон-ресторан.
Any barriers there might have been between the passengers had now quite broken down.	Тут царило уныние. Барьеры, разделявшие пассажиров, были окончательно сметены.
All were united by a common misfortune.	Общее несчастье объединило их.
Mrs. Hubbard was loudest in her lamentations.	Громче всех причитала миссис Хаббард:
"My daughter said it would be the easiest way in the world.	- Моя дочь меня уверяла, что это самая спокойная дорога.
Just sit in the train until I got to Parrus.	Говорит, сядешь в вагон и выйдешь лишь в Париже.