Читаем Убийство в «Восточном экспрессе» (Murder on the Orient Express) полностью

For one thing he missed the motion of the train.Во-первых, мешало, что поезд стоит.
If it was a station outside, it was curiously quiet.Если это станция, то почему на перроне так тихо?
By contrast the noises on the train seemed unusually loud.В вагоне же, напротив, было довольно шумно.
He could hear Ratchett moving about next door - a click as he pulled down the washbasin, the sound of the tap running, a splashing noise, then another click as the basin shut to again.Пуаро слышал, как в соседнем купе возится Рэтчетт: звякнула затычка, в умывальник полилась вода; послышался плеск, и снова звякнула затычка.
Footsteps passed up the corridor outside, the shuffling footsteps of someone in bedroom slippers.По коридору зашаркали шаги - кто-то шел в шлепанцах.
Hercule Poirot lay awake staring at the ceiling.Пуаро лежал без сна, глядя в потолок.
Why was the station outside so silent?Почему на станции так тихо?
His throat felt dry.В горле у него пересохло.
He had forgotten to ask for his usual bottle of mineral water.Как нарочно, он забыл попросить, чтобы ему принесли минеральной воды.
He looked at his watch again.Пуаро снова посмотрел на часы.
Just after a quarter past one.Четверть второго.
He would ring for the conductor and ask for some mineral water.Надо позвонить проводнику и попросить минеральной воды.
His finger went out to the bell, but he paused as in the stillness he heard a ting.Он потянулся было к кнопке, но его рука на полпути замерла: в окружающей тишине громко зазвенел звонок.
The man couldn't answer every bell at once.Какой смысл: проводник не может одновременно пойти на два вызова.
Ting... Ting... Ting... It sounded again and again.Дзинь-дзинь-дзинь - надрывался звонок.
Where was the man?Интересно, куда девался проводник?
Somebody was getting impatient.Звонивший явно нервничал.
Ti-i-i-ing!Дзинь...
Whoever it was, was keeping a finger solidly on the push-button.Пассажир уже не снимал пальца со звонка.
Suddenly with a rush, his footsteps echoing up the aisle, the man came.Наконец появился проводник - его шаги гулко отдавались в пустом коридоре.
He knocked at a door not far from Poirot's own.Он постучал в дверь неподалеку от купе Пуаро.
Then came voices - the conductor's, deferential, apologetic; and a woman's, insistent and voluble.Послышались голоса: разубеждающий, извиняющийся - проводника и настойчивый и упорный - какой-то женщины.
Mrs. Hubbard!Ну конечно же, миссис Хаббард!
Poirot smiled to himself.Пуаро улыбнулся.
The altercation - if it was one - went on for some time.Спор - если это был спор - продолжался довольно долго.
Перейти на страницу:

Все книги серии Эркюль Пуаро

Чертежи подводной лодки
Чертежи подводной лодки

Пуаро срочно вызвали нарочным курьером в дом лорда Эллоуэя, главы Министерства обороны и потенциального премьер-министра. Он направляется туда вместе с Гастингсом. Его представляют адмиралу сэру Гарри Уэрдэйлу, начальнику штаба ВМС, который гостит у Эллоуэя вместе с женой и сыном, Леонардом. Причиной вызова стала пропажа секретных чертежей новой подводной лодки. Кража произошла тремя часами ранее. Факты таковы: дамы, а именно миссис Конрой и леди Уэрдэйл, отправились спать в десять вечера. Так же поступил и Леонард. Лорд Эллоуэй попросил своего секретаря, мистера Фицроя, положить различные бумаги, над которыми они с адмиралом собирались поработать, на стол, пока они прогуляются по террасе. С террасы лорд Эллоуэй заметил тень, метнувшуюся от балкона к кабинету. Войдя в кабинет, они обнаружили, что бумаги, переложенные Фицроем из сейфа на стол в кабинете, исчезли. Фицрой отвлёкся на визг одной из горничных в коридоре, которая утверждала, будто видела привидение. В этот момент, по всей видимости, чертежи и были украдены.

Агата Кристи

Классический детектив

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки