Убийца яутжа (СИ)

Но только его выходили, как на тело его начали наносить опознавательные метки, татуировки, которые всем бы говорили о его статусе. Проклятье! Киан’дэ снова погрузился в страшную боль; выжигая специальным лазером причудливые рисунки на теле, в нем упрямо выжигали его уникальность, подавляя желание сопротивляться.

Киан’дэ быстро оправился от всего, что с ним произошло. Его раны зажили, и он наконец был выпущен из лазарета, чтобы тут же приступить к заданиям Старейшин и Патрона лично.

На самом первом своём официальном убийстве Киан’дэ вдруг осознал, что это то, к чему он стремился всю жизнь, чего неосознанно желал.

Мечты стать причастным к касте охотников у него никогда не было. Он был одиночкой по натуре, рождённым преступниками, но к преступлениям никогда не стремившемся. Он делал все для личного выживания, неожиданно поняв, что единственной его страстью была охота… на яутжа.

Они сломали ему жизнь с самого рождения. По принципу чистоты генов они определили его как отброса, аутсайдера, и всю жизнь его уделом были одиночество и изгнание. И он со вкусом определил своё место в существующей иерархии, решив, что его цель — стать лучшим из убийц.

Его называли не иначе как головорезом и мясником. Он не гнушался никакими способами и не морщился от слова «бесчестье». И вскоре его начали бояться, как огня.

Сколько удовольствия он находил в том, чтобы безмолвно следовать по пятам за своим Патроном, как тень, и видеть меняющиеся лица яутжа, которых все считают смелыми охотниками. Он наслаждался их реакцией, гадая, кого ему потребуется убить в другой раз, и был всегда начеку.

Его нельзя было купить, соблазнить, отвратить от верности хозяину. Киан’дэ страдал от своего статуса… и тихо наслаждался им.

Теперь даже такая его жизнь сломана.

Киан’дэ очнулся от воспоминаний и посмотрел на раскрытую ладонь. На поверхности кожаной перчатки лежала тряпочка, в которую был завернут тёмный локон.

Он сжал в кулаке свёрток, стремясь успокоить сердцебиение и ярость. Сегодня он видел ее. На торгах. Вместе с той девчонкой, Джоэль.

Обе уманки, вцепившись друг в дружку, дрожа смотрели на яутжа, не подозревая, что Киан’дэ тоже смотрит на них.

Он был готов сию секунду схватиться со всеми хищниками в том зале, но понимал, что его сил просто не хватит. Героически помереть? Спасибо, не нужно. Киан’дэ сузил глаза и посмотрел в небо над океаном, прислонившись к своему челноку.

Он не для того так долго шёл сюда, чтобы потерять Ренату в последний момент.

Он уже знал, что и так потерял… Он видел абсолютно плоский живот, без намёка на беременность. Чувствовал, что произошло непоправимое.

При мысли о потере вместо твея будто текла лава. Он сгорал в своей ненависти, поняв, что мстить за смерть их будущего ребёнка уже бесполезно.

Киан’дэ тихо выдохнул, бросив взгляд потемневших глаз на волнующийся океан.

Убить бы всех. Всех. Плевать на людей: они и так обречены. Город сожжен дотла, выживших не осталось, вряд ли их жизни им дороги без жизней близких.

Но если уничтожить всех разом, как? Он задумался. Конечно, на всякий случай при нем всегда есть запас бомб. Если взорвать платформу, спастись будет невозможно.

Но Рената? Он покачал головой. Нет, она выжить будет должна. Но как она доберётся без него до суши? Чтобы платформа рванула, нужно активировать каждый модуль детонатора.

Этот план неосуществим.

Киан’дэ прикрыл глаза. Пока перед ним невыполнимая задача: победить в тринадцати боях и забрать уманок живыми и невредимыми.

====== 27 ======

Едва небо тронул рассвет, арена была уже заполнена и скандировала два слова: «Победа или смерть!».

Извечное напутствие всем воинам не отразилось никак на тех, кто пожелал испытать себя в бою. Девяносто яутжа шли к арене, покрытой слоем пудрового мягкого песка, устилавшего бетон, и из этого числа ровно восемьдесят девять должны были погибнуть.

Разных габаритов, окрасов, статуса и происхождения — все они тем не менее вызывали восторг и восхищение толпы яутжа и людей. Да, здесь, среди скандирующих, были даже люди. Многие сильные мира сего были в партнёрских отношениях с представителями расы хищников. Их крышевали, защищали, с ними торговали вооружением — тоже за определённую плату, разумеется.

Торговля людьми не заставляла властоимцев ненавидеть инопланетян. Их интересовала кровавая резня, развлечение похлеще подпольных боев, и власть.

В ложах и на простых трибунах голов было видимо-невидимо. Когда Киан’дэ вышел из огромной арки вслед за прочими воинами, он с ненавистью окинул глазами всех по кругу, обещая, что каждый здесь поплатится жизнью за это кровавое зрелище.

Он встал в общей цепочке, и диктор начал оглашать номера и имена тех, кому предстояло сразиться.

Пока дошли до Киан’дэ, он уже устал. Представили его так, как он просил: просто по порядковому номеру, без имени.

Киан’дэ уже отмечал недобрые взгляды таких же, как он, воинов на арене, но никак не отвечал и не реагировал на них, сосредоточившись на своей цели.