Убийца из прошлого

На этом вопросе господин с четками скрестил руки на груди. Судья Фитингоф, тотчас заметивший сей жест, ударил молоточком:

— На сегодня достаточно. Заседание откладывается до завтра.

От возмущения Сашенька чуть не закричала. Неужели Ломакин судью подкупил?

Господин с четками наклонился к соседу, прошептал ему что-то на ухо, тот тотчас вскочил и направился к выходу. Александра Ильинична тоже встала, выбежала с хоров и быстро, как могла — попробуйте-ка сбежать по лестнице в длинном до пят платье с турнюром, — спустилась вниз. Однако у зала заседаний никого не застала, публика успела разойтись. В тщетной надежде княгиня приоткрыла дверь и заглянула внутрь, но там только Диди о чем-то спорил с судьей.

Куда же направилась Желейкина?

Куда, куда? Конечно, к ним домой. Потому что там ее дочка — Александра Ильинична поручила присмотр за Лизой гувернантке младшего сына. Господи! Если Дуплет проследит за Желейкиной, в опасности окажется не только она, но и Володя. Скорей, скорей на Сергеевскую!

Выбежав на Литейный, княгиня махнула извозчику, уселась в сани и велела мчать. «Ванька» выказал недовольство столь скромным маршрутом, Александра Ильинична показала ему серебряный рубль.

Швейцар, видимо, отлучился — массивную дубовую дверь на тугой пружине княгине пришлось открывать самой. Нет, не отлучился, а весь в крови валяется на полу. Жив? Жив: что-то промычал, когда дотронулась.

Конечно, разумом Сашенька понимала, что надо бежать за дворником, но материнское сердце влекло ее наверх. Княгиня буквально взлетела на третий этаж. Дверь в квартиру была распахнута — камердинера Тарусовых Дуплет выволок на площадку и приложил кастетом, да с такой силой, что Тертий потерял сознание. И даже это не остановило Сашеньку — она бесстрашно вошла и двинулась по коридору, вслушиваясь в доносившийся разговор, аккомпанементом которому служил плач детей.

— И что ты собиралась рассказать? — звенел неприятный голос. — Громче, громче говори! Эй, Дуплет, заткни-ка детей.

— А ну цыц, твари! — рявкнул громила.

Это он на кого, на Володю? Кравшаяся по коридору Сашенька огляделась по сторонам. Чем бы огреть криминалистов? Из развешенных по стенам предметов на оружие походила только швабра. Ее и сняла.

— Который твой? — донесся голос Ломакина.

В ответ — молчание.

— Девочка, — подсказал хозяину Дуплет.

Хоть и вертел головой на процессе, слушал внимательно.

— Точно, — вспомнил Ломакин. — Значит, мокрохвостка едет с нами. И коли завтра ляпнешь не в масть, порву ее на куски.

Сашенька осторожно заглянула в детскую — Дуплет стоял у двери. Сейчас она ему как врежет!

Княгиня выскочила, замахнулась…

— Мама, мамочка, — бросился вперед Володя.

Дуплет обернулся, увидел летевшую в его голову швабру и успел от нее увернуться. А потом огромными лапищами схватил княгиню за горло и приподнял.

— Это еще кто? — удивился Ломакин.

— Жена поверенного, — пояснила Желейкина.

— Задушить? — спросил у хозяина Дуплет.

После оплошности с Франтом инициативу он больше не проявлял, действовал исключительно по команде.

— Не стоит. Папашка ейный человек непростой, вони будет на весь Невский.

— А ежели в полицию заявит?

— А мы мальца ее заберем, чтоб помалкивала. Отпусти, не то помрет.

Дуплет поставил княгиню и разжал хватку. Сашенька, хватая ртом воздух, осела на пол.

— Уходим, — приказал Ломакин.

Громила схватил детей и потащил в коридор.

Сперва Антон Семенович услышал звонок в дверь, потом шаги по коридору, подумал, что с базара вернулась Матрена, и продолжил чтение иска. Однако сразу за первым раздался второй звонок. А вслед за ним — грохот, будто где-то вдалеке, возможно на лестнице, что-то упало. Затем Антон Семенович услышал топот ног, испуганный крик Желейкиной, плач детей, грубые мужские голоса.

Неужели Ломакин с Дуплетом посмели вломиться к Тарусовым? Да что ж такое? Как посмели? Эх, жаль, после увольнения из полиции он перестал «ремингтон» носить — больно был тяжел. Да и зачем? Иски и ходатайства им не напишешь. Кто знал, что криминалисты наберутся наглости ворваться в квартиру присяжного поверенного. А у Тарусова из оружия одни дуэльные пистолеты, подарок его папаши на совершеннолетие. Позавчера один из них Антон Семенович прихватил в съезжий дом, чтобы Шалина смутить.

Что ж, за неимением оружия нарезного придется обороняться ими.

Аккуратно, боясь скрипнуть половицей, Выговский встал, подошел к лакированной шкатулке, которую князь держал на книжной полке, открыл крышку. Если внутри не окажется отлитых пуль, на Ломакина с Дуплетом придется идти с голыми руками.

Слава богу, пули в шкатулке нашлись. Выговский торопливо разорвал валявшуюся на столе газету, насыпал в дула порох и затолкал туда пыжи с пулями. Конечно, оружие то еще — и осечку способно дать, да и вообще не выстрелить.

Господи, что там происходит? Что за крики? Антон Семенович прислушался. Никак Александра Ильинична вернулась? Только ее здесь не хватало! Так, так… Похоже, Ломакин с Дуплетом уходят. И детей с собой забирают.