Убийца из прошлого

В своей квартире на Коломенской улице в то же самое время, что и Сашенька, вторую главу «Убийцы из прошлого» читал Сергей Осипович Разруляев. Очередной номер «Гласа Петербурга» ему опять доставил посыльный.

Воскресенье, 29 ноября 1870 года,

Санкт-Петербург

Разруляев долго размышлял, рассказать ли Ксении о полученной газете, и к воскресенью решился. Потому после службы не поехал к Наташке, а вместе с семьей отправился домой. Лешенька этому очень обрадовался, всю дорогу перечислял игрушки, которые ждет на Рождество.

— Поссорились с Натальей Семеновной? — спросила после обеда Ксения, когда остались в столовой вдвоем.

— Гуравицкий вернулся?

— А он вернулся? — на лице Ксении мелькнул испуг. — Вы видели его?

— Его роман печатается в газете. Разве этого мало?

Ксения пожала плечами:

— Рукопись в редакцию можно и из Америки отправить.

— А курьера ко мне? Тоже из Америки?

— Вы так говорите, будто я виновата. Уверяю вас, я Андрея не видела и видеть не желаю.

Разруляев тут же успокоился: словам Ксении он всецело доверял.

Получив четыре года назад письмо от Крутилина, он тут же пошел к невесте, чтобы расторгнуть помолвку.

— Меня сие не касается, — сказала ему она. — А вы, Сергей Осипович, сами решайте, разрывать помолвку или нет. Но помните — если откажетесь из-за кружевницы от меня, брат выгонит вас и такие даст рекомендации, что даже дворником не всюду возьмут.

— И вы предлагаете?..

— Я предлагаю, как и намечено, сыграть свадьбу в будущую субботу. И надеюсь, что теперь наконец вы перестанете возражать против переезда в Петербург.

Но как дело повернется, если Гуравицкий с Ксенией все же встретятся? Вдруг старая любовь вспыхнет вновь? Ксения в браке несчастлива, и изменить сие, увы, Сергей Осипович не в силах. Зато она имеет все основания этот брак разорвать и вступить в другой. Тогда Разруляева ждет нищета…

Пятница, 4 декабря 1870 года,

Санкт-Петербург

Из зала, где слушалось дело Шалина, вышел судебный пристав:

— Желейкина Мария.

Сашенька толкнула проститутку в бок. Девица вскочила.

— Не бойся, — напутствовала ее княгиня и на всякий случай перекрестила. — С Богом.

А сама побежала на второй этаж — с хоров лучше видно. Газету по дороге выкинула в мусорное ведро. Единственно полезное, что из нее узнала, — про глаза жертвы. Надо у Прыжова уточнить, «отпечатывается» ли в них убийца или нет.

Глава 6, в которой пристав Добыгин раскрывает двойное убийство

Пятница, 4 декабря 1870 года,

Санкт-Петербург

Желейкину привели к присяге, Дмитрий Данилович приступил к ее опросу.

Публики на заседание пришло до обидного мало. Даже участие Тарусова ее не привлекло — слишком уж очевидным, по мнению газет, представлялось дело.

Подсудимый, темноволосый детина с нечесаной бородой, сидел, опустив голову, лишь подергивание ноги выдавало его волнение. Но Сашенька наблюдала не за ним, а за двумя по-европейски одетыми мужчинами в четвертом ряду: пожилой солидный господин, перебирая четки, внимательно слушал Желейкину, а его похожий на орангутанга сосед постоянно вертел головой, наблюдая за залом. Княгиня сразу догадалась, кто они — Ломакин с Дуплетом.

— Назовите мужчину, с которым провели ту ночь, — велел свидетельнице Тарусов.

— Павел Терентьевич.

— Фамилия?

Желейкина пожала плечами:

— Фамилия мне незачем.

В зале раздался смешок.

— Тихо, — дребезжащим фальцетом призвал публику к порядку судья Фитингоф.

— В котором часу вы покинули номер упомянутого вами Павла Терентьевича? — осведомился Тарусов.

Сашенька спросить об этом не догадалась, сей вопрос уже в квартире задал Тарусов. Ответ оказался архиважным:

— В пять минут десятого.

— Значит, во время убийства Франта Якова Шалина в гостинице не было! — воскликнул Дмитрий Данилович. — Он был вызван туда после. Нарочно! Чтобы обвинить в преступлении, которое не совершал и совершить не мог.

Сашенька отметила, как напрягся господин с четками — опустил закинутую на колено ногу, выпрямил спину, обменялся взглядом с соседом-орангутангом.

Желейкина на вопрос Тарусова ответила точно так же, как и вчера:

— Из номера Павла Терентьевича я вышла в пять минут десятого.

— Почему с такой точностью запомнили время?

— Я пыталась уйти раньше, сразу, как проснулась, в половине девятого. Но Павел Терентьевич упросил меня задержаться. Ну чтобы…

В зале снова засмеялись. Рассерженный Фитингоф на сей раз кричать не стал, просто позвонил в колокольчик.

— Продолжайте, — велел свидетельнице Тарусов. — Но без пикантных подробностей.

— Я согласилась остаться, но только до девяти. Мне нужно было домой, отпустить ночную няню.

— У вас ребенок? — удивился Фитингоф.

— Да, дочка, пяти лет.

— На каком этаже снимал номер упомянутый вами Павел Терентьевич? — спросил Дмитрий Данилович.

— На втором. Он всегда там селится. Потому что выше подняться не может, страдает грудной жабой.

— Понятно. Итак, вы вышли в коридор. Кого там встретили?