Убийца из прошлого

В отличие от Дмитрия Даниловича, начальник сыскной Крутилин уехал из суда расстроенным: портье, которого собирался опросить после заседания, на него не явился, а посланный тотчас в Серапинскую гостиницу Яблочков вернулся ни с чем. Выяснил лишь, что вчера портье неожиданно взял расчет и убыл в неизвестном направлении.

Иван Дмитриевич корил себя за то, что упустил мерзавца. Следовало еще вчера его опросить, да не сложилось. После происшествия у Тарусовых Крутилин сперва отправился к прокурору. Тот, ознакомившись с письменными показаниями княгини Тарусовой и девицы Желейкиной, самолично допросил внештатного агента сыскной полиции Выговского и распорядился следствие против него не начинать ввиду отсутствия преступления. После чего начальник сыскной отправился на доклад к обер-полицмейстеру, где выслушал благодарность:

— Не мытьем, так катаньем мы от Ломакина избавились, — произнес со значением Федор Федорович.

Даже по рюмке выпили. Но в представлении Выговского к ордену отказал категорически:

— Еще чего. Пусть радуется, что вылез сухим из воды.

А вот самому Крутилину орден пообещал. После чего окрыленный Иван Дмитриевич помчался к Ангелине. Эх, надо было сперва на Обуховский проспект заскочить…

Анна Васильевна считала брак дочери мезальянсом, ведь ее Наташа, хоть и бесприданница, дворянка, а Прыжов всего-навсего купеческий сын. А то, что с ним в дом вернулся достаток, считала само собой разумеющимся.

Для того и существуют на свете мужчины, чтобы женщин содержать.

Узнав про приглашение Тарусовых, стала настаивать, чтобы дочка сказалась больной:

— Прежде чем по гостям шастать, манерам своего Лешку обучи, — зудила она все утро Наталье Ивановне.

— Но Тарусовы знают его давно, у них мы и познакомились, — возразила та.

— На свою беду.

— Не говорите так, маменька.

— Ходить туда не следует. Во всяком случае, пока. Раньше твой Лешка сам по себе был. А теперь муж. Ежели ляпнет что, нас опозорит.

Однако переубедить дочь Анна Васильевна так и не смогла. И тогда пошла на хитрость — перед самым уходом молодых внезапно «вспомнила», что ее незабвенный Иван Митрофанович во время поста визитов не делал, и попробовала настоять, чтобы Прыжовы остались дома. Алексей не сдержался и обругал тещу. Наталья Ивановна, хотя и поехала с ним, всю дорогу проплакала.

Тарусовы не постились, но для гостей расстарались: суп á la Provansale со стерлядью и гренками, разварная щука с картофельными котлетами под клюквенным соусом, пироги с грибами и капустой, икра паюсная, маринованные угри, а на десерт миндальный торт.

После ужина, когда удалились дети, разговор зашел о сегодняшнем процессе:

— В злоключениях Шалина виноват исключительно следователь Бражников, — заявил Дмитрий Данилович. — Он должен был сразу обыскать нумер. Сразу!

— Подозреваешь злой умысел? — уточнила Сашенька.

— Нет. Обыкновенная халатность[32]. Будь Бражников соучастником, помогать Выговскому не стал бы.

Сам Антон Семенович на званом ужине не присутствовал — исполнял данное Бражникову обещание: они вместе закатились в публичный дом, заказали ящик бургундского и абонировали на ночь малышку Жаклин.

— Ох уж этот Бражников, — усмехнулся Прыжов. — Лень его когда-нибудь погубит. Сегодня из-за нее он проспорил мне бутылку вина. Уже слыхали о двойном убийстве на Введенском канале?

Дамы пожали плечами. Диди почесал затылок:

— Где извозчик застал жену с любовником?

— Точно.

— И задушил обоих.

— Да нет, не задушил… — поправил доктор.

— Разве?

— Жену пытался, но не вышло.

— Верно! Вспомнил. Обоих ломом…

— Да. Так Бражников в заключении и написал. Но, как выяснилось, на место преступления Петр Никанорович не выезжал, трупы осмотреть не удосужился, а выводы про орудие убийства сделал по протоколам наружной полиции. Насчет извозопромышленника Пшенкина городовые оказались правы: рана на его голове действительно нанесена тупым цилиндрическим предметом, лобная кость вдавлена внутрь черепа, ткань имеет размятие по центру. А вот у Стрижневой…

— Дорогой, — одернула доктора супруга, — хватит с нас шокирующих подробностей. В обществе про трупы не говорят.

Права была матушка, ох права. Неотесанный мужик, вот он кто.

— А о чем там говорят? — с трудом сдерживая ехидство, уточнила Сашенька.

Наталья Ивановна запнулась. В отличие от княгини, на приемах и балах ни разу не была.

— Ну… о погоде, общих знакомых… Обо всем, что не скучно.

— Если вам скучно, ступайте к детям, — предложила ей Александра Ильинична.

Прыжова прикусила губу: она-то надеялась, что после замужества ее сиятельство будет относиться к ней как к ровне. Но стоило открыть рот, как ей тут же указали на прежнее место, не преминув напомнить, что она их бывшая гувернантка.

Возмущенная Наталья повернулась к мужу. Неужели не заступится?

— И вправду, дорогая, — из самых лучших побуждений (зачем ей знать подробности преступлений) поддержал Сашеньку Прыжов. — Сходи к Володе, он так тебя любит.

От обиды у Натальи Ивановны увлажнились глаза. Зачем она сюда явилась? Чтобы служить всеобщим посмешищем? Но делать сцену не стала. Потом с мужем разберется, дома. Даже нашла силы мило улыбнуться: