Убийца королевы

Разумнее всего было бежать или, по крайней мере, выбрать, на чьей я стороне. Мариадна или королева. Любовь или долг. Как могли два человека, как будто так сильно любящие друг друга, находиться по разные стороны баррикад?

С тех пор как началась вся неразбериха, я чувствовал, как меня тянет в разные стороны верность разным людям. Мне это до смерти надоело. Я не создан для интриг и политики. Самое большое решение, которое мне приходилось принимать в жизни, — принять ли белкокота в качестве делового партнёра. Так зачем позволять кому-то заставлять меня выбирать, на чьей я стороне? Я смог защитить королеву, не так ли? Я смог защитить и Мариадну. Мне просто нужно выяснить, кто за всем этим стоит, и похоронить их. В последнее время я приобрёл немалый опыт в том, чтобы кого-то хоронить. Вообще-то я только что убил человека, который, наверное, собирался стать королём. Убить ещё больше засранцев — на такое я определённо способен.

Я посмотрел на Рейчиса. Он пожал плечами.

— Похоже, с тем же успехом мы можем остановиться здесь, а не где-нибудь ещё.

— Хорошо, ваше величество, — сказал я королеве.

— Ты останешься? Останешься и поможешь мне?

— Да, ваше величество.

Она покачала головой.

— Джиневра.

— Что?

— Меня так зовут. Джиневра. Когда мы одни, когда их нет рядом, зови меня Джиневра.

— Тогда ладно, Джиневра. Обещаю.

Моё согласие вызвало новый поток слёз, поэтому я подержал её в объятиях ещё немного, не зная, что сказать или что сделать.

Глава 42 Шрамы

Я нашёл Мариадну в её запертой комнате; два маршала стояли на страже в коридоре.

— Можете войти, если хотите, — сказала Лириус. Мягкое безразличие в её голосе противоречило взгляду, говорившему, что она ищет предлог, чтобы избить меня до потери сознания. — Нам приказано удерживать её внутри, а не вас снаружи.

— Ты иди, — сказал Рейчис. — На сегодня с меня хватит плачущих людей. Только пообещай, что не будешь спариваться с рыжей голокожей.

Я не мог представить себе менее вероятного исхода своего визита.

— Конечно, Рейчис. Обещаю.

— Идьёт, — проворчал он и побрёл по коридору.

Я кивнул маршалам, они впустили меня и закрыли за мной дверь.

Мариадна сидела у окна.

— Я выставила себя дурой, — сказала она. — Снова.

Я присоединился к ней, усевшись на скамейке рядом.

— Похоже, в последнее время все мы это делаем.

У неё вырвался короткий грустный смешок.

— Какой же мы цирк дураков. Каждый из нас подпрыгивает, как марионетка на ниточке. А кто-то где-то смеётся над нами.

— Не сомневаюсь, графиня. Но я очень скоро собираюсь стереть улыбки с их лиц.

Она наклонилась ко мне и обняла за плечи, а потом повернулась, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Разве мужчинам задают такие «вежливые» вопросы?

— Брось. Я хочу знать.

Я вздохнул.

— Мне только исполнилось восемнадцать, когда началась вся эта ерундень, пару недель тому назад. Полагаю, теперь мне около пятидесяти.

— Восемнадцать, — удивилась она. — Практически ребёнок. И ты уже ведёшь себя как старик.

— А сколько вам лет?

— О нет, — сказала она. — Вот уж определённо не тема для разговора. Слишком стара для тебя наверняка.

Забавно — ей и в голову не приходило, что я уже думал об этом.

— Двадцать три, — ответил я. — Вам двадцать три года.

Она ткнула меня пальцем в грудь.

— Откуда ты знаешь?

— Эррас, — сказал я. — Той ночью в гостинице он сказал, что вам было семнадцать, когда вы вышли замуж.

Она покачала головой.

— Бедный старый Эррас. Никогда ещё не было такого верного человека, настолько не умеющего держать язык за зубами.

Мариадна прижалась ко мне и снова заплакала, и я невольно услышал, как Рейчис жалуется на то, что люди всё время плачут. Может, это всё, что нам осталось. Слёзы и печаль.

Потом она посмотрела мне в глаза.

— Только не это, — сказала она.

— Что?

Она покачала головой и поцеловала меня. Спустя какое-то время встала со скамейки, взяла меня за руку и подвела к кровати.

— Ты кому-нибудь обещан, Келлен? — спросила она.

Услышав такой вопрос, я горько засмеялся.

— Я — Чёрная Тень, моя госпожа.

— Это не ответ.

Мы постояли немного, пока я искал подходящую байку. Мне должно было легко соврать. Обман стал для меня второй натурой. Но теперь? Ложь не приходила. Не тогда, когда дело касалось Нифении.

— Есть девушка. Мы не… обещаны друг другу. Такое не в её манере.

— Но ты любишь её, а она любит тебя.

Укол негодования застал меня врасплох.

— Она любит человека, которым я должен быть.

Мариадна поймала мой взгляд и кивнула, как будто сказанное мной имело смысл.

— Арафас, мой муж, верил, что если будет говорить мне, какая я храбрая, мудрая и правдивая, то в конце концов я стану жить согласно его идеалам.

Она покачала головой. Злые слёзы потекли из её глаз.

— Как может любовь требовать, чтобы мы стали чем-то большим, чем мы есть?

Её слова были словно ключи от тысячи цепей, которые сковывали меня всю жизнь. Мои родители. Фериус. Нифения. Даже Рейчис. Все они ждали, что я буду тем, кем не являюсь, что мои поступки докажут их правоту. Это давило так… Предки. Я больше не мог выносить такую тяжесть. И Мариадна тоже.