Убийца, ваш выход! Премьера

Они двинулись по извилистым проулкам позади театра и вышли на совсем узкую улочку, заканчивавшуюся тупиком. Аллейн указал на табличку на углу дома, и Фокс прочитал вслух: «Симонс».

Они тихо зашагали по левому тротуару. На фоне светлого ночного неба внушительно вырисовывалась крыша «Единорога». Улочка была безлюдной, шум движения на Пиккадилли и на Трафальгарской площади сюда почти не доходил. Часы на Биг-Бене пробили одиннадцать. Внезапно они увидели неподвижно стоявшего в тени дома человека. Аллейн поравнялся с ним.

— Это вы, Томпсон? — спросил он чуть слышно.

— Я, сэр. Простите, если я все испортил…

— Ваша вина невелика. Только зря вы отпустили сменщика. Вы уверены, что Хиксон внутри?

— Так точно. Мне пришлось уйти от ворот и обойти театр, чтобы позвать констебля. Но я отсутствовал не более восьми минут. Надеюсь, Хиксон за это время не ушел.

— Оставайтесь здесь, пока не услышите мой свисток. За мной, Фокс!

Аллейн ловко вскарабкался на ворота, мелькнул наверху, на фоне светлого неба, и исчез. Фокс последовал за ним. Двор был завален всевозможным хламом. Они осторожно подкрались к стене, свернули за угол, где двор сужался до проулка, и увидели открытое окно со старым сломанным ставнем и дырой в раме. Мысленно удивившись, как театр не подвергся разграблению при такой халатности, Аллейн подтянулся, перемахнул через подоконник и подождал Фокса. Потом оба, разувшись, замерли в темноте, прислушиваясь.

Зрение Аллейна быстро привыкло к темноте. Они находились в тесном чулане с распахнутой дверью. В чулане пахло плесенью. Он включил и быстро выключил фонарь. Оба сыщика прошли по короткому каменному коридору, поднялись на полдюжины ступенек, миновали еще одну дверь, свернули направо, прошмыгнули мимо нескольких закрытых дверей. После еще одного поворота в коридоре стало светлее. Аллейн тронул Фокса за плечо и указал вперед. Фокс кивнул. Теперь они находились на знакомой территории, рядом с гримерными, и двигались с крайней осторожностью. Вот место, где в вечер убийства Аллейн и Найджел столкнулись с Симпсоном. Вот гримерная Гарденера, вот дверь с потемневшей звездой. Поблизости. в районе сцены, горел включенный реквизитором свет. Аллейн медленно двинулся на свет, держась за стену. Внезапно он поднял руку. Со стороны сцены доносился странный шуршащий звук, как будто с перерывами терлись друг о друга две поверхности. Сыщики постояли, вслушиваясь в звук, и различили добавлявшийся к нему скрип.

— Декорации, — предположил Фокс.

— Возможно.

Аллейн подкрался к месту, с которого была видна часть сцены. Там ничего не двигалось. Сцена была тускло освещена — скорее всего лампочкой над книгой в суфлерской. Еще несколько минут безмолвного ожидания. Аллейн видел, что занавес на сцене поднят. Где - то там, в темноте за сценой, должны были притаиться двое его людей. Третий должен был занять позицию рядом со служебным входом на сцену, четвертый — в тени, на другом конце сцены. Аллейн знал, что все они уже на месте и стараются не шуметь, как он сам и реквизитор.

Наконец он сделал шаг к сцене, зная, что на него упадет свет. Чья-то рука тронула его за локоть.

— Никого, сэр: ни здесь, ни на складе декораций.

Фокс уже провел беглый осмотр. Предоставив ему еще несколько минут, Аллейн направился в суфлерскую, шагая вдоль рампы так, чтобы его видели полицейские в зрительном зале. Направив туда фонарь, он на мгновение включил его. В луче фонаря возникло знакомое лицо сотрудника Ярда. Сцена осталась в том виде, в каком Аллейн ее запомнил. Он наступил разутой ногой в одном носке на осколок стекла от разбившейся люстры. Все это время откуда-то не переставали доноситься трущиеся и скрипящие звуки. Внезапно Аллейн понял, что источник этих звуков находится где-то наверху.

Неужели упрямый Пропс опять забрался туда и держит веревку, готовый обрушить вниз еще какую-нибудь тяжесть? Но зачем тогда привлекать внимание лишними звуками? Сквозняк, способный раскачивать предметы, полностью отсутствовал.

Встав посреди сцены, Аллейн нарушил молчание и в первое мгновение даже испугался собственного голоса.

— Фокс! Вы где?

— Здесь, сэр, — донеслось из суфлерской.

— Поднимитесь по железной лесенке и включите свет. Если он здесь, мы его увидим. Дайте весь свет! Не желаю играть с мистером Хиксоном в прятки.

Фокс осторожно добрался до тумблеров. Кто-то из констеблей в зале отреагировал на его неторопливость неодобрительным покашливанием.

Щелк, щелк. Сначала свет зажегся в ложах, потом по всему партеру. Констебли стояли в обоих проходах.

Щелк! Вспыхнула по всей длине рампа, авансцена тут же превратилась в жаркую баню. Свет хлынул на сцену и сверху. Весь театр ожил.

Стоявший посреди сцены Аллейн запрокидывал голову и щурился от слепящего света. Оба констебля, приближаясь к сцене по проходам, заслоняли глаза ладонями.

— Тут и невидимке не спрятаться, — сказал Фокс со своей лестницы.

Аллейн, наклонившись над рампой, обратился к двум констеблям в партере: