Убийца, ваш выход! Премьера

— Нет, бедняга все равно вас опередил бы, — возразил Аллейн.

— Все равно не возьму в толк, как все произошло.

— Представьте: я назначаю вам встречу здесь. Я убил человека, и вы это знаете. Я прихожу сюда первым, лезу наверх, делаю петлю, закрепляю другой конец веревки, спускаюсь вниз. Приходите вы, очень взволнованный. Говорите, что за вами была слежка, но вы ушли от преследователей. Мы начинаем разговор. Потом я говорю: «Кто-то идет. Это по нашу душу! Живо наверх!» Я лезу первым, вы следом за мной. Наверху я жду вас с петлей в руках. Появляется ваша голова, я накидываю на нее петлю и затягиваю, вы отпускаете перила, хватаетесь за шею. Рывок — и вы болтаетесь в петле.

— Черт побери! — проскрежетал Фокс.

— Это еще не все. Я приготовил там, наверху, щетку, потому что знал, что наслежу в густой пыли. И теперь, пока моя жертва дергается в петле, я сметаю пыль. Снизу повешенного не видно — спасибо подвесному брезентовому потолку. Его хватятся только завтра. Здание театра старое, к завтрашнему дню на очищенные места опять ляжет пыль. Повешенного найдут не сразу, а когда найдут, примут это скорее всего за самоубийство. Я несу щетку вниз и оставляю ее в обычном месте. Бегу всеми этими кошмарными проходами в маленький чулан. Томпсон караулит во дворе снаружи, я жду. Наконец я слышу, как он уходит за своим сменщиком, оставшимся перед фасадом театра. Удобный шанс! К его возвращению я успеваю улизнуть.

— Понимаю, — неохотно проговорил Фокс. — Теперь все ясно.

— Вот, полюбуйтесь. — Аллейн склонился над телом. — Голова и плечи успели покрыться пылью, пока он висел. Она нападала с верхнего яруса, анализ это докажет. Пора нам подходить к расследованиям по - научному, Фокс.

— Сейнт невиновен, Пропс — труп. Двое исключаются, ваша версия одерживает победу, сэр.

— Конечно.

— Наши следующие действия, сэр?

— Собрать всю нашу следственную группу.

— Я позвоню в Ярд. Туда уже должны были поступить все рапорты.

— Действуйте, Фокс, — сказал Аллейн. — Первым делом мне необходим рапорт из Кембриджа.

— Слушаюсь.

— Из Кембриджа и от… как его зовут? Да, от сержанта уголовной полиции Уоткинса. Узнайте, сменился ли он, и если да, пришлите его сюда.

— Слушаюсь, сэр.

— Да, и позвоните Бейли. Он, бедняга, наверняка уже лег спать. Что ж, придется его поднять. Как и нашего дивизионного врача. Как жаль!

Фокс исчез через дверцу на авансцене. Аллейн, шагая по освещенным на сей раз каменным проходам, внимательно осматривал пол и стены. Так, ощупывая стены, он добрался до чулана с разбитым окном. Там он тоже изучил пол, стены, подоконник, потом двор снаружй. Направил луч фонаря на ворота и, вскарабкавшись на них, тщательно осмотрел верх. Найдя там клок черной ткани, он спрятал его в карман.

На сцене Аллейн собрал в конверт пыль с волос повешенного, после чего, приготовив новый конверт, принялся за плечи куртки. Затем опять вскарабкался на верхний ярус и собрал образцы пыли. С помощью карманной лупы и фонаря он исследовал веревку, обратив особое внимание на петлю и на отрезок длиной в три-четыре фута над ней. Заинтересовала его также ограда и пол яруса вокруг того места, куда доходила лестница, затем — глубина падения тела. Вернувшись на сцену, он нашел под платформой осветителей щетку и взял с нее образец пыли. При осмотре мертвого тела он дольше всего занимался руками. Прибывшие Бейли и врач застали его за этим занятием.

— Никаких других отпечатков вы не найдете, — предупредил их Аллейн.

Врач приступил к осмотру тела.

— Я слышал, что это убийство, — сказал он. — Мне пока неизвестно ваше мнение, инспектор, но причина смерти — удушение и сломанные шейные позвонки. Никаких других признаков не вижу, разве что небольшой синяк у основания затылка.

— Мог синяк остаться от удара сверху вниз разутой ногой? — спросил Аллейн.

— Мог, — сказал врач и оглянулся на железную лестницу, ведущую на галерку. — Все понятно…

— Где Уоткинс? — спросил Аллейн.

Возвратившийся на сцену Фокс ответил:

— Он вернулся домой, но за ним уже поехали.

— Какие новости из Кембриджа?

— Есть пространные показания слуги из Питерхауса. Их привезет отправленный туда сотрудник. Во дворе уже ждет фургон для перевозки трупа.

— Хорошо. Пригласите санитаров.

Фокс отлучился и вернулся в сопровождении двух человек с носилками. Ровно в полночь тело театрального реквизитора вынесли из здания театра «Единорог».

— Я чувствую себя как Гамлет после убийства Полония, — признался Аллейн.

— Этот ваш Шекспир! — вздохнул Фокс. — Лично я ничего такого не читаю.

Но врач, выпрямившись, тихо процитировал:

— «Ты, жалкий, суетливый шут, прощай…» Полагаю, эти слова звучали здесь и раньше.

— Но при несколько иных обстоятельствах, — бросил Аллейн.

— Вот и Уоткинс, — сказал ему Фокс.

Сержант Уоткинс был кряжистым блондином. В данный момент на его лице читалось сильное беспокойство.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — обратился он к Аллейну.

— Расскажите, как сложился минувший день, Уоткинс.

— Очень скучно, сэр. Люди, которых я караулил, не выходили из дверей все время моего дежурства.

— Вы уверены?

Уоткинс вспыхнул.