Убийца, ваш выход! Премьера

— Обыщите весь театр: офисы наверху, раздевалки, все! Здесь мы справимся сами. — Он повернулся к полицейским на сцене. — Работаем парами. Он контужен и готов на безрассудство. Он прячется где-то здесь. Скорее всего мы найдем его за кулисами, там ему вольготнее всего. Но сначала дождемся парней снаружи.

Все закурили сигареты, переминаясь на сцене. Хлопанье дверей свидетельствовало, что театр переворачивают вверх дном.

— Странное это местечко, когда нет спектакля, — высказался Фокс.

— Странное, — согласился Аллейн. — Все пропитано ожиданием.

— У вас есть догадка, зачем он сюда пробрался, сэр?

— Увы, есть. Догадка самого неприятного свойства…

Остальные обратились в слух. Аллейн затоптал окурок.

— Думаю, у него была назначена встреча, — молвил он. — Встреча с убийцей.

От неожиданности Фокс вытаращил глаза.

— Или с убийцами, — поправился Аллейн.

— Вот это да! — произнес один из полицейских в штатском.

— Но ведь они все под наблюдением, — возразил Фокс.

— Знаю. Но улизнул же подопечный Томпсона! Может, кто-нибудь еще из нашей полицейской братии тоже дал слабину и проморгал своего подопечного. Который час?

— Одиннадцать двадцать, сэр.

— Что это за шуршащий звук? — ворчливо спросил Аллейн, глядя вверх, на натянутую на уровне нижнего яруса галерки парусину, скрывавшую потолок.

— Что-то в этом роде я заметил и в вечер убийства, — вспомнил Фокс. — Сквозняк шевелит брезент.

Аллейн его, похоже, не слышал. Подойдя к лестнице, по которой в вечер убийства спускался реквизитор, он немного постоял неподвижно, а потом произнес странным голосом:

— Начнем, пожалуй, с потолка.

Он подошел к дверце авансцены. Она была заперта, но рядом висел на гвозде ключ. Открываемая дверь громко скрипнула.

— Версия Батгейта приказала долго жить, — пробормотал Аллейн.

Его обступили подчиненные.

— Ждите здесь, — приказал им главный инспектор. — Я полезу на колосники.

— Вам нельзя туда одному, сэр, — запротестовал Фокс. — Вдруг этот тип засел там? Чего доброго, он попытается сбросить вас вниз.

— Вряд ли. Хотите — полезайте за мной.

И он стал подниматься по приставленной к стене железной лестнице. Постепенно его поглотила тень от потолочного брезента. Фокс последовал за ним.

Остальные четверо остались стоять, подняв головы. Ноги Аллейна в носках, мелькнув, пропали за брезентом. Лестница мелко задрожала.

— Не торопитесь, Фокс, — раздался сверху голос главного инспектора. Фокс подчинился.

До полицейских донеслись шаги наверху. Брезент заколыхался и провис: Аллейн ослабил державшие его канаты. Со звуком, похожим на нарастающий свистящий выдох, все полотнище обрушилось вниз и, подняв тучу пыли, повисло на заднике.

Когда пыль осела, все стоявшие внизу увидели две медленно вращающиеся каучуковые подошвы. Брезента под ними уже не было, поэтому прекратился и шуршащий звук, издававшийся соприкосновением каучука с брезентом, но веревка, затянутая в петлю на шее бедняги Пропса, продолжала поскрипывать на деревянной балке.

Беспардонная наглость

Как ни привычен был инспектор Фокс к такого рода «неприятностям», как он это называл, даже он от неожиданности чуть не свалился с лестницы, по которой начал было подниматься.

— Пропс… — медленно проговорил он. — Значит, это все-таки был он.

— Лезьте сюда, — позвал Аллейн.

Они встали плечом к плечу на первом ярусе галерки, где их лица оказались на одном уровне с плечами раскачивающегося трупа. Веревка, на которой он висел, раньше служила для крепления люстры. Фокс, держась за перила, дотянулся до руки повешенного.

— Еще теплая…

— Это произошло как раз перед звонком Томпсона в Ярд, — сказал Аллейн.

Он вцепился обеими руками в перила, заставляя себя смотреть на труп.

— Я был обязан это предотвратить, — выдавил он. — Надо было произвести арест еще днем.

— Я так не считаю, — по привычке скучно произнес Фокс. — Как вы могли предугадать?..

— Какая беспардонная наглость! — прошептал Аллейн. — Бедный Пропс…

— Люди такого сорта склонны к самоубийству.

— Самоубийство? — удивился Аллейн. — Это не самоубийство.

— Как?!

— Вот так. Это убийство. Давайте завершим наше восхождение.

Они преодолели последние ступеньки лестницы. Достигнув верхнего уровня колосников, Аллейн включил фонарь.

— Вытерто! — сказал он торжествующим голосом. — Вот я тебя и поймал, красавчик!

— Что там, сэр? — спросил Фокс снизу.

— Все вытерто. Или вы считаете, что самоубийцы сражаются с пылью, прежде чем наложить на себя руки? Вокруг густая пылища, а здесь все сверкает чистотой. Пишущая машинка была чистенькой, как и этот эшафот. Отпечатков не будет, но само это — отличительный знак преступника. Можно опускать тело, Фокс. Я побуду здесь, а вы слезайте.

Пришлось подтаскивать тело к первому ярусу, а потом нести вниз по лестнице — непростая задача. В конце концов мертвый реквизитор растянулся на сцене, в знакомой ему при жизни обстановке. В ответ на свисток Фокса из дверей появились сотрудники полиции. У Томпсона был такой вид, что его вот-вот стошнит.

— Неудачный день, Томпсон, — сказал ему Аллейн. — Я должен был догадаться, что с него нельзя спускать глаз.

— Это я виноват, сэр.