Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов

Предвижу, что меня заподозрят в черной неблагодарности к человеку, явившемуся сообщать столь драгоценные сведения, но мне никогда не случалось видеть, чтобы честный человек приходил с доносом.

Катюсс, этот новый принц Родольф, имел такую физиономию, которая — не знаю почему — не внушала мне доверия.

— Прекрасно, — ответил я, — очень ценю ваше бескорыстное содействие правосудию, но так как вы один знаете Монмартрского Кудряша, то необходимо, чтобы вы присутствовали при его аресте. Наконец, я должен оградить вас от возможного мщения со стороны этого человека; вот почему не удивляйтесь, если я передам вас в руки четырех агентов, которым дано приказание не оставлять вас ни на минуту.

Господин Катюсс побледнел и ничего не сказал, но легко можно было заметить, что если бы он предвидел такой исход, то, наверное, воздержался бы от визита ко мне.

Едва этот доносчик, так плохо принятый мной, вышел из моего кабинета в сопровождении четырех агентов, которым было поручено задержать Кудряша и в то же время не выпускать Катюсса, как ко мне ввели другого посетителя. Его я обозначу только инициалом — С., так как присяжные признали его заслуживающим снисхождения.

— Господин Горон, — сказал он, — при всем уважении, которое я к вам питаю, мне кажется, что сейчас вы были обмануты. Субъект, только что вышедший из вашего кабинета, некто Катюсс, по всей вероятности, хотел вас обмануть; это он обокрал господина де Сито, а теперь хочет отвратить подозрение.

Я поспешил возразить вновь прибывшему с самой очаровательной улыбкой:

— Потрудитесь сесть, милейший, и, чтобы доказать вам, что я не был обманут, намерен задержать вас, так же как задержал Катюсса. Двое людей, столь хорошо осведомленных, как вы и он, должны остаться в распоряжении правосудия.

Понятно, он протестовал, но все было бесполезно.

В тот же вечер Рото, прозванный Кудряшем, был арестован, и очная ставка между ним, Катюссом и С. была чрезвычайно интересна. Я узнал, каким образом была подготовлена кража на улице Нотр-Дам-де-Назарет у господина Бенуа-Берне и почему Катюсс явился ко мне с доносом на одного из своих сообщников.

Как водится сплошь и рядом, воры, рассорившись между собой, начали выдавать друг друга, и непосредственным результатом было увеличение числа обвиняемых.

Вот таким-то образом мне указали на некоего Мария, по прозвищу Мышь, игравшего одну из главных ролей в краже, совершенной на улице Нотр-Дам-де-Назарет. Мышь имел исключительные дарования к подделке ключей. Он сфабриковал ключ к квартире господина Бенуа и несколько раз приводил туда своих сообщников в те часы, когда хозяин квартиры бывал на бирже.

Там же, на месте, Катюсс, претендовавший на роль главаря шайки, составил план кампании.

— Денежный шкаф без секретного замка, — сказал он, — следовательно, достаточно будет достать от него ключ. Пусть двое из нас проникнут вечером в кабинет господина Бенуа и во время его сна украдут ключ.

План был найден превосходным, и сообщники поклялись выполнить его пунктуально.

Однако за несколько дней до назначенного срока двое участников, а именно Мышь и некто Крючок, пробрались в квартиру господина Бенуа, взломали денежный шкаф отмычкой и похитили все ценные бумаги, затем, по всей вероятности, бежали в Бельгию или в Англию, чтобы ликвидировать добычу.

У господина де Сито Катюсс также был одурачен своими сообщниками. Под вымышленным именем синьора Энрико Пинто и выдавая себя за богатого испанца, он нанял квартиру в том же доме, где жил граф де Сито, но он совершил большую неосторожность, отлучившись на несколько дней в Трувиль. Его сообщники воспользовались этим случаем, чтобы вынести из квартиры графа все ценные вещи.

Обманутый, таким образом, всеми сообщниками, Катюсс не нашел ничего лучшего, как донести на них полиции.

Я немедленно занялся двумя беглецами.

Мышь первый попался в руки полиции. Я узнал, что у него есть брат, находящийся в Мазасе. Нужно заметить, что редко случается, чтобы в среде мошенников не пробуждалось родственного чувства, коль скоро кто-нибудь из семьи попадет в тюрьму. Вот почему я был почти уверен, что Мышь покажется где-нибудь поблизости Мазаса, и назначил тайный надзор. Мои предположения не замедлили осуществиться.

В один прекрасный вечер наш агент, — кажется, это был Барбаст, — увидел Мышь, который подходил к Мазасу с корзиной съестных припасов для своего пленного братца.

Мышь, увидев для себя опасность, хотел выхватить из кармана револьвер, но Барбаст и двое полисменов, которых он подозвал, вовремя удержали преступника. Его связали и отправили в полицейский пост, где я стал его допрашивать. Однако Марий, по прозвищу Мышь, не хотел ничего знать.

— Я не такой негодяй, как Катюсс, — говорил он, — вы можете искать, сколько вам угодно. Я никого не выдам.

Я отправил этого субъекта в арестный дом, и мы продолжали искать Крючка, который был настоящим главарем шайки и, кроме того, директором целой ассоциации воров, мошенников и карманников.