Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов

Я узнал, что Крючок, именовавший себя господином Менеган, повез в Лондон похищенные у господина Бенуа ценные бумаги. Я тотчас же отправил сыщика Гулье в столицу Великобритании. Счастье улыбнулось ему: он скоро отыскал ловкого мошенника.

В Лондоне Гулье, прекрасно говоривший по-английски, вступил в сношение с людьми, занимающимися по ту сторону Ламанша выгодной профессией — «воровских банкиров».

В Англии, где закон не преследует сбытчиков краденых вещей, процветает вполне безнаказанно, почти на глазах полиции, особая отрасль промышленности, состоящая в том, чтобы перепродавать жертвам грабежа их же процентные бумаги с вычетом от 25 до 40 процентов комиссионных. Ниже я буду иметь еще случай поговорить подробнее об этой отрасли промышленности.

Гулье скоро узнал по доносу одного из таких «воровских банкиров», что Менеган, он же Крючок, поселился в отеле «Полдень» и живет, как настоящий важный барин.

Гулье, в сопровождении английского сыщика, господина Грасама, отправился в означенный отель и вошел в салон как раз в то время, когда Менеган, комфортабельно развалившись на канапе, читал французские газеты… в которых говорилось о нем.

Они направились прямо к нему и заявили о своем звании. Менеган, с высоты своего величия, смерил их надменным взглядом и с апломбом возразил:

— Господа, вы ошибаетесь, я не понимаю, что вам от меня нужно, я голландец и никогда не жил во Франции, следовательно, я даже не мог совершить тех краж, в которых меня подозревают.

На эти протесты не обратили никакого внимания, инспектор Гулье и его английский коллега связали Менегана, который был отправлен в полицейский пост на Кингстрат, где он подвергся тщательному обыску; в его ботинках и под подкладкой шляпы было найдено десять тысяч франков банковыми билетами. В отеле Half Noon, когда там сделали обыск, также было открыто на 10 000 франков французских и итальянских процентных бумаг, из числа похищенных у господина Бенуа-Берне.

Однако добиться высылки Менегана во Францию было нелегко.

Он уверял английские судебные власти, что по происхождению он голландец, и нам стоило многих хлопот выяснить его подлинную личность; но в конце концов было дознано, что настоящее его имя Керио и он уже раз пять или шесть побывал под судом. Только тогда английское правительство согласилось на выдачу этого преступника. Но инцидент этим не кончился. Менеган чуть не ускользнул на пути в Париж.

По приезде в Кале его посадили в тюрьму, где первой его заботой было попытаться бежать. Ему удалось проломать дыру в потолке своей камеры, и он уже протиснулся на полкорпуса в это импровизированное отверстие, когда сбежавшиеся на шум жандармы положили конец его мечтам о побеге, стащив его за ноги вниз к реальной действительности.

Я также съездил в Лондон, чтобы допросить Керио и отыскать некоторых из его сообщников, которые, как мне было известно, находились в Англии, но казуистика английских законов не позволила мне снять допрос с арестованного, пока он не вступит на французскую территорию.

Тем не менее я добился от Менегана некоторых столь важных признаний, что, можно сказать, в продолжение целой недели почти весь состав сыскной полиции был занят арестами участников шайки Катюсса. Их ловили в Лондоне, в Марселе, в Брюсселе, а главным образом в Париже.

Потребовалось бы исписать целые фолианты, чтобы рассказать приключения всех этих авантюристов; к ним, между прочим, принадлежал некий Сирасс, которого я ездил допрашивать в Марсель и там же арестовал. Этот молодой человек, двадцати двух лет, очень образованный и умный, украл документы одного русского аристократа и был задержан в то время, когда садился на пароход, чтобы отправиться в Россию. Мы задержали еще Гетца, известного в Монмартре под аппетитным прозвищем Чеснок.

В числе арестованных было много женщин, которые почти все в этом деле выказали себя выше своих возлюбленных и никого не выдали.

Между прочим, арест одной из них, госпожи Луизы, был довольно драматичен. Гарнье, один из наших агентов, вместе с товарищем отправился задержать эту женщину в ее квартире, на улице Вик-д’Азир; она покорно последовала за агентами в ближайший полицейский пост. Вдруг на углу улицы Гранж-о-Белль и набережной Жеммап к ним подошел какой-то молодой человек и резко спросил:

— По какому праву вы ведете эту женщину?

Вместо ответа, агент Гарнье передал свою пленницу коллеге и сам схватил молодого человека за руку.

— Хорошо, — сказал тот, — я последую за вами, но совершенно бесполезно тащить меня таким образом.

Несколько шагов он прошел довольно спокойно, как вдруг сделал прыжок в сторону, выхватил из кармана нож и ударил Гарнье прямо в грудь.

К счастью для сыщика, в его кармане лежал толстый бумажник, наполненный множеством бумаг. Лезвие ножа скользнуло по ним и только слегка оцарапало кожу.