Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов

Однако почтенный судебный следователь господин Понсе, с неутомимым усердием распутывавший нити этих хитросплетенных интриг и, как говорится, поседевший на этом деле, все-таки посадил на скамью подсудимых в сенском окружном суде восемнадцать человек, не считая тех, которые были судимы заочно.

Глава 11 Побег Менегана

Дело, выполненное господином Понсе, представлялось чрезвычайно трудным, так как все обвиняемые, само собой разумеется, лгали и увертывались напропалую. Они оперировали повсюду, и повсюду у них имелись сообщники — в Италии, в Англии, в Швейцарии, в Америке, одним словом, на всем земном шаре. Я знал одного из участников, который в настоящее время находился в Чили, а другого — на Яве.

Вот почему было крайне трудно точно определить ответственность каждого.

Быть может, только я один мог бы разграничить перед присяжными ответственность каждого участника, так как, благодаря моим бесчисленным путешествиям и подробным справкам моих агентов, я обстоятельно познакомился со всеми деталями дела, но, к сожалению, во время одной поездки в Лондон у меня очень серьезно разболелись глаза, и доктора предписали мне в продолжение нескольких недель не выходить из темной комнаты. Вот почему мне было решительно невозможно явиться в суд по вызову председателя, и ему пришлось ограничиться прочтением моих рапортов, а также рапортов моих агентов.

Впрочем, чуть было не случился один инцидент гораздо более серьезный, чем мое отсутствие, дело в том, что от суда мог ускользнуть один из главных персонажей этого исключительно интересного судебного представления. Керио, он же Менеган, был настоящим главарем шайки, так сказать, рычагом мошеннической ассоциации, хотя названа она была по имени Катюсса, — честь, вовсе им не заслуженная.

Впрочем, ведь и Америка, открытая Христофором Колумбом, называется не Колумбией, а в честь Америго Веспучио.

Керио, он же Менеган, был арестован в Англии сыщиком Гулье при обстоятельствах, о которых я говорил уже выше, и выдача этого преступника была обставлена немалыми затруднениями. Итак, Керио решительно не желал познакомиться с присяжными и предпочитал значиться на суде отсутствующим.

Это был один из тех энергичных и ловких людей, для которых тюрьмы не имеют тайн, он знал все те маленькие уловки, к которым прибегают заключенные для сношений между собой.

Между тем нынешние тюрьмы, как, например, Мазас, при всем их благоустройстве, имеют одно неудобство. Ватерклозеты, устроенные при каждой камере, служат всем тем, у которых не особенно деликатное обоняние, акустическими трубами.

Таким образом, Керио удалось вступить в переговоры с неким Мариусом Прево, которого он не знал и которому предстояло быть переведенным из Мазаса в Консьержери, так как оба должны были одновременно предстать перед судом присяжных.

В 10 часов утра тюремная карета, или «panier a Salade» — как их называют, — въехала на двор Мазаса, и сержант муниципальной гвардии, снабженный соответственными инструкциями, принял под расписку Менегана, Прево, о котором я уже упомянул, и еще несколько других, менее важных преступников.

Устройство этих «салатниц» всем известно: каждого узника запирают в узенькую клетушку, и посередине между двумя рядами этих одиночных камер оставлен длинный коридор.

В конце этого коридора становится сторож, который отвечает за сохранность своих узников.

Менеган и Прево занимали два смежных отделения, разделенные только узенькой перегородкой, и обвиняемые, повысив немного голос, могут обмениваться всевозможными признаниями, нисколько не опасаясь быть услышанными сержантом.

По всей вероятности, Менеган в сообщничестве с Прево уже давно обдумал все детали побега.

Он запасся нюхательным табаком, чтобы ослепить стража, кроме того, ему удалось, бог весть каким образом, добыть нож с длинным и крепким лезвием.

Было приблизительно половина одиннадцатого, когда тюремная карета выехала со двора и завернула за угол улицы Берси и Траверсьер; Менеган и Прево по предварительному уговору одновременно выбили тоненькие двери их камер и появились в проходе.

Сержант Люциони не успел опомниться от изумления, как был ослеплен горстью нюхательного табака, кинутого ему прямо в глаза. Тем временем как он ощупью искал сигнальную веревку, которая служит для сношения между кондуктором и кучером, точно в омнибусах, Менегану удалось с помощью ножа открыть дверцу экипажа.

Оба узника выпрыгнули на улицу, между тем как кондуктор продолжал протирать глаза, и кучер бесполезно терял время, тяжело спускаясь с козел. Тем временем Менеган и его товарищ бросились бежать по улице Траверсьер по направлению к Сене.

Однако тревога была поднята довольно быстро; полисмены и некоторые прохожие побежали догонять беглецов, которые значительно их опередили, в особенности Менеган, скоро совершенно скрывшийся из виду.

После четвертичасовой погони Прево был настигнут и снова водворен в Мазас.

В то время моя болезнь не совсем еще выяснилась, и хотя я сильно страдал глазами, но все-таки мог выйти в кабинет.