Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов

Англичанин тотчас же возражает:

— Вы честный мальчик, я оставил вам свой чемодан… потом я даст награду…

Натурально, мой спутник поддается на эту уловку и ведет англичанина к парикмахеру, тем временем как я остаюсь у дверей кафе сторожить его чемодан.

Вся ловкость и искусство моего компаньона заключаются в том, чтобы задержать простака как можно дольше у парикмахера и чтобы он опоздал на поезд. Когда англичанин хорошо острижен, выбрит и опрыскан духами, они возвращаются в кафе, где я их ожидаю.

Здесь он величественно вынимает из портфеля стофранковый билет, чтобы расплатиться, дает слуге двадцать су на чай и вручает мне луидор за то, что я стерег его вещи. Тогда я как бы машинально вынимаю часы.

— Ах, боже мой! Мы пропустили поезд, впрочем, не беда… Ведь мы заработали двадцать франков, на долю каждого приходится по десяти.

Я тотчас же расплачиваюсь и отдаю новому приятелю монету в десять франков, это неожиданное приключение начинает его интересовать. Он входит во вкус.

Англичанин, делая вид, что не понимает ничего из нашего разговора, просит, чтобы мы везли его осматривать Париж, и обещает щедро нас вознаградить, а главное, принимать все расходы на свой счет. Потом он подходит к кассе, чтобы выбрать сигары, я пользуюсь моментом, чтобы шепнуть на ухо соседу:

— Не находите ли вы, что нам удивительно везет? Этот англичанин дал 20 франков только за то, что я постерег его чемодан, и, наверное, даст несравненно больше, когда мы повезем его осматривать Париж. Ведь мы разделим по-братски все, что он даст, не правда ли?

Ручаюсь, что из ста человек девяносто в таких случаях протянут руку и скажут: „Согласен“.

В нашей жертве пробуждается инстинкт наживы, и он становится столь же бесчестным, как и мы. Мы втроем выходим из кафе, и, по просьбе англичанина, я веду его в приличный ресторан, где мы занимаем отдельный кабинет.

Само собой разумеется, мы спрашиваем роскошный завтрак, за десертом англичанин рассказывает нам, что однажды по приезде в Гамбург или Антверпен он был обкраден. Поручив какому-то субъекту отнести вещи в отель, он уже не видел больше ни своего багажа, ни этого человека. Тогда я наклоняюсь к нашей будущей жертве и шепчу ей на ухо:

— Право, эти англичане очень наивны.

Мы пьем кофе из крошечных чашечек-наперстков, и, разумеется, я усердно подливаю ликеры в рюмку одураченного субъекта, который, прозевав поезд, начинает предвкушать удовольствие веселых экскурсий по Парижу.

В ту минуту, когда мы собираемся покинуть ресторан, англичанин спрашивает, хорошо ли я знаю моего спутника, честный ли это малый и можно ли ему поручить доставку чемодана в гостиницу, в которой англичанин намерен остановиться; потом, под предлогом разговора с кассиршей или метрдотелем, он оставляет нас на несколько минут.

— Право, эти англичане удивительные чудаки, — говорю я новому товарищу, — он уже забыл об уроке, полученном в Антверпене. Гм, гм!.. Если бы мы захотели, то могли бы сыграть с ним забавную шутку… Как вы думаете?..

Это, так сказать, психологический момент. Судя по ответу субъекта, я тотчас же узнаю, имею ли дело с честным человеком или с бонвиваном, обладающим очень покладистой совестью.

Если он выкажет негодование, я спешу переменить тон и говорю:

— Вы вполне правы, нужно быть совершенными негодяями, чтобы обмануть такого доверчивого и щедрого человека.

Но если «моя жертва» взглядом или жестом выразит алчность, овладевшую ее душой, и даст понять, что не прочь воспользоваться выгодным случаем, я незаметно делаю знак моему сообщнику-англичанину, который, чтобы не мешать нашему разговору, идет мыть руки.

Вот тогда-то я должен проявить все свое искусство. Это решительный момент, от которого зависит успех дела…

Я с таинственным видом сообщаю моему спутнику, что меня чрезвычайно соблазняет перспектива легкой наживы.

— Право, мы были бы настоящими глупцами, если бы упустили такой случай, тем более что другие, менее нас щепетильные, наверное, воспользуются. Кажется, он хочет поручить одному из нас отнести его чемодан, и мы будем чересчур глупы, если отнесем его к нему в гостиницу, так как, наверное, в этом чемодане масса денег и драгоценностей. Мы могли бы сразу приобрести такой куш, что нам хватит дожить век припеваючи… а этот богач не разорится от такой потери. Вы согласны, не правда ли? Кому бы он ни поручил нести свой чемодан, вам или мне, мы разделим добычу пополам, не так ли? На долю каждого достанется порядочная толика. Мы назначим свидание в кафе X. на бульваре; там мы устроим дележ, а потом уедем с первым же поездом. Тогда пусть англичанин ищет нас где хочет.

Говоря таким образом, я не спускаю глаз с лица собеседника, и в 99 случаях из 100 мне удается прочесть в его глазах: „Будь покоен, душенька, если мне будет поручено нести чемодан, то тебе очень долго придется меня ждать…"

— Не подумайте, господин Горон, что я сужу о других по себе. Конечно, на свете немало честных людей, но только это не они попадаются на удочку американского воровства.