Убийцы разума

Я вошел в небольшой двойной гараж, который она делила с другим жильцом таунхауса. Ее машина была там. Я вернулся наверх, полный плохого предчувствия. Я толкнул целлулоидную обложку своего удостоверения личности в дверь и открыл замок.

— Эмми , — позвал я. 'Ты здесь?' И я вошел. Эмми Додд действительно был там, но она больше не отвечала. Ее стройное обнаженное тело было наполовину приподнято над кроватью. Ее глаза были открыты и смотрели в потолок, а кровь капала из тонкого разреза на все горло. Она умерла не так давно. Я почувствовал ее кожу, которая была еще теплой. Я снова посмотрел на нее. Тот, кто это сделал, сначала повеселился с ней. А может, их было несколько.

Я почувствовал, как во мне поднимается удушающий гнев. Этот гнев постепенно рос. Эти ублюдки, с их изощренными попытками контролировать разум, не уклонялись от старомодных изнасилований и пыток. Я натянул простыню на безжизненное юное тело Эми и вышел на улицу.

Потом я увидел на полу пуговицу, кожаную пуговицу от мужской куртки. Я положил его в карман, вышел на улицу и позвонил Хоуку из ближайшего телефона.

Я знал, что услышу, но все равно хотел это услышать. Сонён исчез через боковую дверь. Он ушел в спешке. Я повесил трубку и решил действовать по наитию. Если он ушел в спешке, то это потому, что он понял, что был довольно близко к провалу. И если он ушел в спешке, некоторые из его товарищей могли бы подумать, что он все еще дома, и навестить его там.

Я подошел к его квартире, обнаружил, что дверь не заперта, и вошел внутрь. Его рукопись исчезла, но все остальное, казалось, было на месте. Я сел, кипя лютой ненавистью к этому человеку и всему, что он делал.

Но не похоже, чтобы он насиловал и убивал Эми Додд. О, он мог бы приказать покончить с собой, но он был не из тех, кто пачкает собственные руки. Я сел на вращающееся кресло за столом и стал ждать. Я пробыл там чуть больше часа, когда услышал шаги в вестибюле, за которыми последовал очень осторожный стук. Я открыл дверь и увидел двух вьетнамцев, которые стояли и смотрели на меня широко раскрытыми удивленными глазами.

Я спросил. - "Ищите кого-нибудь?" - Тот, что повыше, носил толстую куртку с кожаными пуговицами. Верхняя пуговица отсутствовала.

Что-то взорвалось внутри меня. Я бросился и ударил со всей ненавистью и гневом, которые накопились во мне. Удар пришелся ему в челюсть, и я услышал, как треснула кость. Он поднялся и полетел к стене с такой силой, что отскочила штукатурка. Я бросился на другого, но он увернулся от удара и убежал.

Я не хотел оставлять незавершенных дел на этой работе. Я поднял упавшего и нанес ему сильный удар в висок. Это отключит его на большую часть дня. Затем я побежал за другим и добрался до входной двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как он поворачивает за угол. Я последовал за ним. Он бежал по улицам в сторону гавани, изредка с тревогой оглядываясь назад. Я не пытался его поймать. Он был в ужасе и искал где-то убежище. Я хотел посмотреть, куда он направится.

Он нырнул за ряд старых ветхих домов, побежал по темному переулку, усеянному разбитыми бутылками из-под джина и пустыми пивными банками. Мой гнев не утих после того единственного удара, который я нанес его другу. Это только высвободило мой гнев, и теперь меня поглотило желание разорвать мир в клочья. Я видел, как вьетнамец вбежал через заднюю дверь последнего дома. Я последовал за ним внутрь.

На первом этаже я увидел обшарпанную узкую деревянную лестницу и четыре запертые двери, но найти его не составило труда. На первом этаже я услышал пронзительный возбужденный говор. Затем в какофонии звуков послышалось больше голосов. Я поднимался по старой лестнице по три ступеньки за раз. Когда я был наверху, я услышал голоса за закрытой дверью.

Я ударил дверь плечом, и она слетела с петель и упала вместе со мной внутрь. Я увидел стол, стулья, потрескавшиеся стены и вьетнамцев... шесть, восемь, которые я быстро сосчитал. Я понял, где я. Это были ребята Сонёна в Вашингтоне, люди, которые дули в свистки, делали засады и убивали людей, которых Сонён хотел убить.

Я ударил ближайшего из них размашистым ударом, после которого он врезался в стену. Я не стал сдерживать своего движения вперед, а развернулся и левой сбил второго человека. Когда он согнулся пополам, я ударил его коленом в подбородок, и он упал, как камень. Остальные, оправившись от удивления, пошли ко мне. Я схватил стул и разбил его о первых двух. Они споткнулись и упали. Разбитой спинкой стула я ударил одного из остальных по лицу и услышал, как он кричал, закрывая глаза.

Один из них нырнул мне в ноги. Я отвернулся, стряхнул его и ударил ногой в живот. Он задохнулся от боли и схватился за пах. Я слышал крики на вьетнамском и звук бегущих ног. Вошло больше врагов. Комната была полна - их было много, как тараканов. Чем больше тем лучше.