Убили Гангрену

— Не буду, — пообещал тот и продолжал задавать Игорю вопросы. — Нет, вот скажи, начальник, какие у тебя основания подозревать его и за ним гоняться? Какой-то слушок? И все? А если человека захотели опорочить? Об этом ты не подумал?

— Зачем?

— Да мало ли… Может обидел кого в игре. Он же мухлюет! Или еще что?

— Допустим, ты прав. Кто-то хочет опорочить, как ты выражаешься, Толяна. Хорошо. Очень может быть. Но вот вопрос: зачем он подсылал своих дружков украсть мою жену?

— А с чего вы взяли, что они хотели ее украсть? — хихикнул официант.

— Убить?

— Если бы убить — так убили бы. А так…

— Они были вооружены, они стреляли, ты видел, всю дверь изрешетили. Между прочим, ты будешь по закону отвечать перед судом как соучастник покушения на мою жену.

— Я и не отказываюсь.

— Как ты можешь отказаться? У меня твое признание на пленке записано:

— Ничего, перемелется, — беспечно улыбнулся Димка.

— На майора Малышева надеешься? Так ему карьера дороже какого-то уголовника.

— Не скажи, начальник, — возразил Димка. — Я его тайный агент. И терять меня он не захочет. Это я тебе, конечно, как близкому человеку секрет открыл. Надеюсь, ты не донесешь на меня моему майору?

Костиков брезгливо передернул плечами, ему все больше и больше становился противен официант. И как с такой мразью мог общаться Малышев? Или он не знал этого подонка?

— Так ты не ответил мне на вопрос: зачем Толяну понадобилось похищать мою жену?

— Припугнуть, видно, хотел тебя. Предупредить…

— Чтобы я отставил его в покое? Но если он ни в чем не виноват, чего ему бояться?

— А тебе понравится, если за тобой будет хвостом таскаться какой-нибудь мент? — огрызнулся официант.

— Я не мент? И думаю, он об этом знает. Личномне — пусть за мной таскается хоть вся милиция Тарасова. Мне нечего бояться. А Толяну есть чего! Он убийца, я точно знаю. И докажу, — Игорь подрулил к небольшому кирпичному зданию. — Здесь он должен тебя ждать?

— Да.

— Прекрасно, — сыщик вылез из «жигуля» и открыл перед официантом дверцу, — вылезай и стой тут, — он помог ему вылезти наружу, не развязывая ног, — я сейчас загоню машину в овраг.

— Не сбегу, начальник, ты мня захомутал прочно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Как только за Игорем захлопнулась дверь, баба Дуся торопливо натянула на худенькие плечи телогрейку, в которой когда-то в деревне носила из колодца воду, сунула ноги в старенькие сапожки, голову обмотала стареньким, изъеденным молью пуховым платком и метнулась к окну.

Игорь в это время пытался усадить парня в машину, стоявшую прямо под их балконом. Надо же, изумилась баба Дуся, прямо на ее вскопанную грядку машину закатил. А она так старалась — засевала под зиму петрушечку и укропчик, чтобы весной, как снег сойдет, можно было щипать зеленые веточки к столу. Весной организму так нужны витамины! Теперь весь ее труд пошел прахом, горевала старушка. Ну, неужели машину нельзя было поставить на три метра подальше!

Но долго негодовать на любимого Горяшку и горевать по поводу потерянного весеннего урожая витаминов ей было некогда.

Она вышла на лестничную площадку, но не спустилась вниз по лестнице, как всегда, а поднялась на третий этаж, прошла по коридору и свернула на лестницу черного хода, выходящую во двор, прошла через двор, свернула за мусорные баки, вышла на боковую улицу и стала отчаянно махать руками, надеясь остановить проезжающую машину. Первая попытка у нее не удалась, зато вторая с зеленым огоньком и шашечками по бокам резко перед ней затормозила.

— Куда под колесо лезешь, старая карга!

— Сынок, миленький! Услужи старушке. Ехать надо!

— А деньги у тебя есть? — водитель выбросил ей под ноги окурок.

— Заплачу, сколько скажешь еще с походом!

— Садись, — она быстро уселась рядом и схватилась за ремень безопасности.

— Привязывать я не умею, сынок.

— Поможем, — водитель защелкнул замок ремня, — с каким-таким походом ты мне обещала заплатить?

— Ну, если ты, сынок, выполнишь все, как я попрошу, то будет с походом, то есть плата премиальная сверху запрошенной.

— Да ты у нас, бабуля, миллионерша? — рассмеялся шофер.

— Не, я пенсионерка. Пенсию получила. Мне-то много не надо. Вот и решила на благо потратить. Сюда, — она указала налево, — теперь притормози, милок. Нам надо выследить мужа моей племянницы. Загулял парень, а у племянницы трое малых детей. Вот за этой машиной держись, куда она поедет, и мы за ней, согласен?

— Это тебе дорого будет, бабуля.

— А я для племянницы ничего не пожалею. Хочу поговорить с любовницей зятька, может, она поймет меня, пожалеет малюток и отстанет от непутевого бабника, а тот и вернется в семью. Как ты думаешь?

— Не знаю, — пожал плечами водитель, пристраиваясь за машиной Игоря, — меня бы никто не разжалобил. Если я уйду из семьи, то навсегда.

— Не все же такие жестокосердные, — пробормотала старушка, — детишек-то жалко.

Они ехали некоторое время по освещенным улицам, потом свернули на широкое шоссе. Машина Игоря резко прибавила скорость.

— Ой! Он убежит! — вскрикнула баба Дуся.

— От меня не убежит, — водитель тоже прибавил скорость.