Убить легко

«Я пишу правду на тот случай, если она когда-нибудь понадобится. Я служила горничной у миссис Уэлман из Хантербери, и она была очень добра ко мне. Я попала в беду, но она не отвернулась от меня и вновь взяла меня к себе на службу, когда все было кончено. Но ребенок умер. Моя хозяйка и сэр Льюис Райкрофт любили друг друга, но не могли пожениться, потому что у него уже была жена, которую заперли в сумасшедший дом. Он был настоящий джентльмен и обожал миссис Уэлман. Его убили, а она вскоре после того сказала мне, что у нее будет ребенок. Потом она отправилась в Шотландию и взяла меня с собой. Ребенок родился там, в Ардлохри. Боб Джеррард, который бросил меня, когда я попала в беду, снова начал писать мне. Мы договорились, что он женится на мне, мы поселимся в сторожке и ребенок будет считаться его дочерью. Если мы будем жить в поместье, никого не удивит, что миссис Уэлман интересуется девочкой и заботится о ней. Она думала, что для Мэри будет лучше, если та никогда не узнает правду. Миссис Уэлман дала нам обоим порядочно денег, но я помогла бы ей и без этого.

Я была довольно счастлива с Бобом, но он так и не привязался к Мэри. Я молчала обо всем и никому ничего не говорила, но, думаю, что надо написать правду на случай, если я умру.

Элиза Джеррард, урожденная Элиза Рили

».

Эркюль Пуаро глубоко вздохнул и вновь сложил письмо. Сестра Хопкинс спросила с беспокойством:

— Что вы собираетесь с этим делать? Они все теперь мертвы. Ни к чему ворошить старое. Пусть мертвые мирно спят в своих могилах, вот что я скажу.

Пуаро ответил:

— Нужно думать о живых.

— Но это не имеет никакого отношения к убийству.

Голос Пуаро звучал серьезно:

— Вы ошибаетесь: возможно, это имеет к нему самое прямое отношение.

И он вышел из коттеджа, а сестра Хопкинс смотрела ему вслед, открыв от изумления рот.

Задумчиво шагавший по дороге Пуаро вдруг услышал за собой нерешительные шаги. Он обернулся и увидел Хорлика, молодого садовника из Хантербери. Тот смущенно теребил в руках кепку.

— Простите, сэр, не могу ли я поговорить с вами?

— Разумеется, друг мой. В чем дело?

Пальцы Хорлика начали еще ожесточеннее мять кепку.

— Это насчет той машины.

— А, машины, которая была у калитки в то утро?

— Да, сэр. Доктор Лорд говорил сегодня, что она не его, но это не так. Это была его машина, я готов поклясться в этом.

Пуаро напомнил с легкой улыбкой:

— Но доктор Лорд говорит, что в то утро он был в Уинтенбери.

Хорлик не знал, куда деваться от смущения.

— Да, сэр, я слышал. Но все равно это была его машина, сэр, я готов присягнуть в этом.

— Благодарю вас, Хорлик, — мягко сказал Пуаро. — Вероятно, именно это и придется сделать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

I

Было в помещении суда жарко? Или, наоборот, очень холодно? Элинор Карлайл не могла бы ответить на этот вопрос. Ее попеременно то сжигал лихорадочный жар, то сотрясал озноб. Конца речи обвинителя она не слышала.

В уме она вновь, этап за этапом, переживала все случившееся, начиная с того дня, когда пришло то злополучное письмо, и кончая моментом, когда полицейский офицер объявил ей: «Элинор Катрин Карлайл, у меня на руках ордер на ваш арест по обвинению в убийстве путем отравления Мэри Джеррард 27 июля сего года, и я обязан предупредить вас, что все сказанное вами будет зафиксировано в письменной форме и может быть использовано в качестве доказательства в ходе суда над вами».

И вот она стоит перед судом, а сотни глаз устремлены на нее с беспощадным любопытством.

Только присяжные не смотрят на нее. Они старательно отводят взгляды. Элинор подумала: «Это потому, что они знают, какой приговор скоро вынесут».

II