Убить Саламандру

— Мы любили тебя, Серёжа! —воскликнул Анатолий. — Я и Лиза, мы всегда были рады тебе у себя дома. А чем ты отплатил нам? Что ты сделал с моей семьей?

Сергей Борисович будто и не слышал своего друга, он мечтательно гладил волосы Анки, очищая их от геля.

— Прекрасная, смертоносная. Она вернулась ко мне и выполняла всё, что я скажу, мгновенно обучаясь любым командам. Анечка, милая, помнишь, как мы учили тебя вскрывать замки?

— Да, Сергей Борисович, — бесчувственный голос Анки не нёс никаких эмоций.

— А как ты стреляла из пистолета? Помнишь, милая, ты мазала по каждой мишени, а потом начала с тридцати метров попадать в голову идущему человеку. Помнишь? — с воодушевлением вопрошал великан.

— Да, Сергей Борисович.

— А помнишь, Анечка, я привёл к тебе мастера по рукопашному бою и на последнем занятии ты свернула ему шею голыми руками? Ученик превзошёл мастера! — в экстазе Сергей Борисович закатил глаза, являя покрасневшие от перенапряжения белки.

— Да, Сергей Борисович.

— Чудовище! — громкий голос Анатолия разнёсся по всей лаборатории. — Что ты сделал с моей дочерью?!

Удивлённый взгляд Сергея Борисовича скользнул по своему другу.

— Я рассказывал тебе об этом, и ты ни капли не был против.

— Ч-что? — вопреки предыдущему выкрику, это Анатолий спросил тихо.

— Я рассказывал, — повторил великан, обнимая Анку со спины и прижимая к себе. — И ты был совсем не против. Ты очень злился на Анечку за то, что она убила Лизу, — он расстроенно покачал головой. — Я тоже поначалу злился, но, когда она вернулась ко мне, вся в крови, грязная, замёрзшая, но преданно смотрящая на меня, я понял: Лиза должна была умереть, чтобы её дочь возродилась из пепла. Сгорела и восстала вновь, став лучшей версией себя!

Анатолий хотел что-то возразить, но Сергей Борисович махнул рукой, затыкая его.

— В тот момент я понял своё предназначение. Только через испытания люди становятся лучше, и я готов взять на себя ответственность — устроить этому миру настоящие испытания, чтобы выжившие стали такими же сильными, — он снова провёл пальцами по волосам Анки, — и прекрасными, как Анюта.

Постоянные прикосновения Сергея Борисовича к Анке раздражали Влада больше, чем его слова. «Не трогай её. Отойди от неё. Исчезни!» — Кузнецов распалялся всё больше, но не в силах сказать хоть слово, отправлял мысленные проклятия на огромного мужчину перед ними.

Более рациональная Алина бледной тенью самой себя застыла рядом, пытаясь слиться со стеной. Её же больше пугали слова — абсолютно нелогичные и безразличные к роду человеческому.

— Я любил Лизу, — ледяной взгляд Сергея внезапно впился в Анатолия, — как любил и отца. Им обоим пришлось пожертвовать своими жизнями, чтобы я пришёл туда, где я сейчас. И ты, мой дорогой друг, — великан посмотрел на охранника и махнул ему головой. Ушастый мужчина отпустил застывшего Влада, дрожащего от сопротивления и не способного сдвинуться ни на миллиметр, поднял пистолет и прицелился в Анатолия, — был мне самым близким человек из оставшихся в живых. Я хотел сделать тебе одолжение — позволить провести казнь дочери. Это было бы красиво и символично, — его рука нарисовала спираль в воздухе. — Но я смотрю, тебе больше не нужна эта месть. Я понимаю, — в подтверждении своих слов Сергей кивнул.

Влад и Алина в ужасе наблюдали за разворачивающейся сценой, но сами не были способны ничего сделать. Сам же отец Анки стоял гордо, прямо. Дрожь всё также пронзала его тело: то ли от боли, то ли от сопротивления. Взгляд его изумрудных глаз был направлен на единственного близкого человека в этой комнате — на свою дочь. Он тоже не мог говорить — язык ослаб и мёртвым грузом болтался во рту, а челюсть свело в ужасной судороге. Увидев пистолет, он перестал слушать своего бывшего друга, ему было без разницы, что тот скажет, свою судьбу он уже понял, и теперь все силы отдавал на то, чтобы мысленно докричаться до своего ребёнка.

Он предал её. Бросил. А когда она пришла к нему за помощью — избил и чуть не сдал асфалийцам. Все эти события пролетали словно в тумане — плотном розовом тумане. Все пять лет он был глух и слеп, и хотя бы последние мгновения жизни он хотел провести с достоинством, испытывая свои, а не навязанные эмоции.

Анатолий попытался открыть рот.

— Смерть близких мне людей в последнее время предвещала для меня великие события. Сегодня я думал, что потеряю только ставшую мне очень дорогой Анечку, — продолжал изливаться соловьём Сергей. — Но теперь я думаю, что две смерти ознаменуют ещё более значимые события. Савелий близок к усилению сигнала, а значит, скоро все люди на Земле станут счастливыми. И ты, дорогой друг, должен умереть, чтобы сделать этот день более памятным. Я великодушен, вижу, ты хочешь что-то сказать, — великан махнул в воздухе рукой. — Я позволю произнести твои последние слова.

Всё также глядя на Анку Анатолий открыл рот:

— Я…

Выстрел откинул отца Анки на пол. Точный выстрел. Сергей Борисович с грустью посмотрел на своего бывшего друга.