Убить Саламандру

Алина подставила Владу плечо, и они с Антониной Евгеньевной так быстро, как только можно, пошли к выходу. Дышать уже было практически невозможно.

Где-то на середине пути, мама Алины тоже подставила свой локоть, и Влад удивлённо, но благодарно на него опёрся.

Поднявшись по лестнице, странная компания не застала охранников или других асфалийцев, зато услышала звук, облегчающий их проблемы в разы. Со всей мочи вопила пожарная сигнализация, просящая всех немедленно пройти к выходу.

Влад покрылся испариной и тяжело дышал, казалось, подъём по лестнице выбил из него все силы. Мать и дочь посадили Кузнецова на скамейку рядом, а сами уставились друг на друга. Молчание пронизывалось током, искры летали между карамельными глазами. В конце концов Антонина Евгеньевна нарушила тишину.

— Как только передохнёте — идите на площадь, там устроим пункт для пострадавших. Вас там перевяжут и помогут.

Она развернулась и двинулась вглубь коридора.

Алина дёрнулась за ней, но вспомнила о друге. С вопросом посмотрела на него.

— Влад, мне…

— Иди, — кривясь от боли, но улыбаясь, Влад кивнул на удаляющуюся фигуру. — Я отдохну немного и двинусь на площадь. Не волнуйся, я доберусь туда быстрее, чем огонь до меня.

Поколебавшись ещё секунду, Алина поспешно обняла Влада — помня о его ранах — и, оставив на щеке лёгкий поцелуй, кинулась вдогонку к своей матери. Поравнявшись, смущенно прокашлялась и взяла свою маму за руку, аккуратно сжав её один раз и тут же отпустив. Жест из детства, когда на людях ей надо было показать матери, что всё в порядке.

— Спасибо, — еле слышно прошептала она.

Антонина Евгеньевна не ответила, но на губах у неё появилась улыбка. Больше они не сказали друг другу ни слова, призывая шедших им навстречу людей не впадать в панику и следовать на улицу.

Единый раз совершённая непокорность в момент страха не могла изменить многолетние устоявшиеся отношения, но она зародила семя, которое со временем произрастёт в понимание и принятие. Не сейчас, не в скором времени, но это произойдёт, и Алина до самой смерти будет помнить, как важно следовать своим желаниям и быть собой.

А вот тот, кто всегда был себе на уме, сначала действуя, а потом думая, не выполнил своего обещания и не отправился на площадь. Его путь лежал в противоположном направлении.

Лестница из подвала навела Влада на мысль об одном из любимых мест Анки. Если она там, то он точно найдёт её и заставит одуматься. А если нет… То Влад будет искать дальше. Пока не найдёт потерянную Саламандру.

Глава 32

21 июля. 22:25

Здесь всё и должно закончиться.

Стоя на самом краю крыши, покрытая с головы до ног кровью, Анка смотрела на Дворцовую площадь внизу. Правой рукой она опиралась на одну из сидячих статуй, оставляя тёмное пятно под своей ладонью. Тёплый вечерний ветер обдувал крышу, покрывая её кожу мурашками. Укрытая кровью словно траурной вуалью, девушка не страдала от холода, наоборот, она горела от предвкушения. Внизу, вокруг Александровской колонны, столпились люди, с ужасом взиравшие на полыхающее здание Зимнего Дворца.

Огонь жадно облизывал уже второй этаж, стёкла лопались под давлением жара, выпуская из окон языки пламени. Плотный дым охватывал здание со всех сторон, устремляясь ввысь к смогу тысяч других пожаров.

Ужас и паника, охватившие толпу, тем не менее не смогли разогнать пришедших людей. Всё инфополе уже заполонили слухи. «Саламандру поймали!» — звучало из каждой новостной ленты. «Что собирался сказать нам Амерев? И где он?» — вопрошали одни заголовки. «Саламандра подожгла Эрмитаж?» — вторили им другие.

То и дело взгляды журналистов, а также прибывающих к ним зевак из города и спасшийся персонал Зимнего Дворца, останавливались на недавно сооружённом на скорую руку помосте. Деревянная платформа три на пять метров располагалась прямиком между главными воротами Эрмитажа и Александровской колонной, под которой собрались сотни людей, чей приглушённый шёпот долетал даже до крыши. Взбудораженная толпа представляла собой единый организм, так естественно передвигались в ней люди, образуя живой кровоток. Всё это существо было пропитано страхом и жаждой смерти. Слово «казнь» всё чаще и чаще раздавалось на площади.

Анка улыбнулась. В плотном дыме никто ещё не заметил неподвижную фигуру, остановившуюся рядом со статуями, и она могла спокойно насладиться видом. Пустой взгляд обводил далёкие, подёрнутые смогом, очертания любимого города. Садилось солнце, укрывая алым здания, продолжавшие хранить молчание — ни одно окно не зажглось навстречу наступающей тьме. Даже на большом расстоянии было видно запустение и разруху, постигшие культурную столицу, преобразившие её в город мёртвых.

Наверху послышался далекий хлопающий шум. Анка медленно подняла голову и с удовольствием отметила, что к Эрмитажу приближался вертолёт новостного канала. Ещё один ракурс задуманного ей шоу. Правая рука сильнее сжала принесённый ею нож.