Убить Саламандру

В назначенный день Васю забирали прямо из дома, заехав за парнем на служебной машине. Путь предстоял не близкий: самолёты уже не летали, поезда ходили крайне редко. Единственным способом передвижения оставались автомобили и редкие вертолёты, один из которых ждал Василия в Новосибирске, чтобы с пересадками и дозаправками доставить его и ещё пару молодых ребят до Москвы. Когда пришло время прощаться с родными, к Васе подошёл отец, хмурый, неразговорчивый мужчина пятидесяти лет с такими же кустистыми бровями, как у парня, и объёмной седой бородой, прикрывающей его рот. За всё время сборов он не сказал ни слова против желания своего единственного сына отправиться в один из самых опасных городов страны, чем вызывал лишь новый поток слёз со стороны женщин. Он также молча передал сыну запечатанный пухлый конверт и отвернулся, уходя обратно на кухню, не проронив ни слова. Вася знал, что отец его любит, но такое отсутствие эмоций сильно выбило его из колеи, заставив пуще женских слёз задуматься: а стоит ли ему ехать.

Выходя из подъезда с единственной объёмной сумкой, Вася всё-таки оглянулся на окна второго этажа, где из большой комнаты выглядывало два бледных родных лица, протирая глаза. Парень махнул на прощание в последний раз и хотел было уже сесть в чёрную, побитую машину, как почувствовал ещё один взгляд и обернулся. Из кухни на него глядел осунувшийся старик. Вася не сразу признал в нём отца. Он стоял не моргая, и Вася готов был признаться, что увидел-таки одинокую слезу, скатившуюся по щеке мужчины, но только парень поднял руку, чтобы махнуть и отцу, тот отвернулся и ушёл вглубь комнаты, оставляя просвет окна пустым и заброшенным. В Москве было много таких окон – пустых и заброшенных, — и Вася потом часто вспоминал день прощания.

Василий обещал семье вернуться, и через две недели в Братск наконец-то летит вертолёт со знакомым пилотом, согласившимся за небольшую плату подвезти его до дома и обратно. Он обнимет сестру, поцелует мать, и пожмёт руку отцу, отдавая нераспечатанный конверт, чтобы они смогли открыть его вместе. Вася был уверен, что это деньги, которыми отец хотел откупиться за свою неэмоциональность, но, ничего, Вася знал, что отец его любит.

Одна из труб оркестра сыграла особенную ноту, и Вася со своими сослуживцами двинулся вперёд, ненароком улыбаясь, погружённый в воспоминания о родных.

Отец любил его, и он любил отца, научившего маленького Васю рыбачить и обращаться с инструментом. Любил мать, привившую ему любовь к животным и сострадание. Любил младшую сестрёнку, которая, судя по частым видеозвонкам, стала ещё краше. Васе не терпелось приехать в Братск и познакомиться с Пашей, о котором так часто упоминала Настенька, непременно краснея и отводя глаза. Василий должен был убедиться, что это достойный мужчина для его сестры.

Полдень. Лето. Жара. Новая форма натирала, ботинки немного жали — обещания, что кожа быстро разносится, сейчас никак не спасали, — солнце слепило глаза. Пухлый конверт немного оттопыривал передний карман униформы — Василий всегда старался брать с собой свой талисман и держать его у самого сердца. Десять парней на конях вышагивали марш под бой барабанов и труб, сходясь и расходясь в чётком, отрепетированном ритме.

Василий был счастлив: он на своём месте, со своим другом, скоро увидится с семьёй. Улыбка ещё шире разошлась на лице, а глаза заблестели от приятных мыслей. Ипполит беспокойно заёрзал, почувствовав, что путы чутка ослабились: ему было неуютно в этом шуме и толпе, и он полностью надеялся на своего человеческого друга. Друга, который в этот момент перестал уже слышать оркестр и марш, топот ног и копыт о брусчатку, команды и крики толпы. В его голове играл прекрасный перезвон колокольчиков, зовущий совершать подвиги.

**********************************************************

21 июля. 12:00. Санкт-Петербург

— Подытоживая: Анка считает, что в Сломе замешан Сергей Борисович. Влад ей верит, а Макс нет, приводя аргумент о его безумных денежных вливаниях в асфалийское отделение полиции. Всё верно? — Алина обвела густо подведёнными глазами собравшихся, всех и каждого. Этот жест вышел у неё невероятно элегантно, как и перекидывание одной ноги на другую в поисках удобного положения. Анка решила, что это самая женственная девушка из тех, кого она помнит. Потом задумалась.

«А мама — самая женственная мама из всех» — девушка легонько усмехнулась.

Рассказ вышел не таким красочным, как раньше: время играло против них. Рассказывали в основном парни, Анка лишь изредка вставляла слово, поправляя события. Почти не сомкнув глаз ночью, её клонило ко сну после сытного завтрака: на столе только орешки и пустые консервные банки с пластиковыми бутылками. Солнышко пригревало, накрывая девушку тёплым одеялом сквозь шторы. Анка сложила руки на столе, а на них голову, прикрыв глаза в попытке урвать хоть немного дрёмы. Она пыталась прогнать сонливость, покусывая язык и щеку, что мало помогало.