Убивство и неупокоенные духи

Величественный храм построен, и теперь за него надо платить. Разумеется, несколько богачей из числа прихожан обещали пожертвовать на строительство – еще до того, как лопата впервые вонзилась в землю. Но все обещанные пожертвования не покроют и трети суммы, в которую обошлась великая стройка. Разумеется, приход должен взять ипотеку, ибо, как весьма мудро выразился достопочтенный Уилбур Вулартон Вудсайд, церковь без ипотеки – это церковь без души. Если приходу не надо выплачивать ипотеку, разве сподвигнутся прихожане устраивать всевозможные ярмарки, ужины с жареной птицей, концерты самодеятельности и прочие мероприятия для сбора денег и подогрева христианских чувств? Если людей не заставлять время от времени делать что-нибудь для церкви, они, пожалуй, охладеют к ней. Как выразился пастор, они становятся «беспечны на Сионе»[24], а для протестантов девятнадцатого века беспечность непозволительна. Ни на йоту. Борьба, напряжение всех сил – вот что нужно для сохранения веры в сердцах. Ипотека; указания в проповедях на великий день в будущем, когда она будет полностью выплачена и пройдет особая служба с торжественным сожжением ипотечного контракта. А через несколько месяцев начнутся сборы в новый фонд – постройки помещения при храме для встреч молодежной группы, занятий воскресной школы, благотворительных ярмарок, ужинов с жареной птицей и концертов самодеятельности, ибо сейчас все это происходит в подвале храма. Нельзя позволять прихожанам забывать о сборе денег для церкви, а то они забудут и Христа.

А пока – куча счетов требует оплаты, и, конечно, суммы этих счетов следует урезать – настолько, насколько это вообще возможно. Уильям Макомиш, великий человек, построил великолепный храм, но, как напоминают старейшины и настоятель, сильно превысил смету. Но ведь никакой сметы не было, говорит Уильям. Он вообще никогда не составляет смет, поскольку они всегда оказываются превышены. Он просто сотворил лучшее из того, что было в его силах. Ничто иное не подобает, когда служишь Богу. Разумеется, отвечают старейшины – среди них есть и банкиры, – но мы вынуждены стоять обеими ногами на земле. Так вы, может быть, урежете эти счета: за пиломатериалы, отделку, освещение, отопительный котел и этот огромный колокол – он, конечно, первый класс, но кто бы подумал, что колокол может стоить так дорого? И конечно, тот кошмарный счет, что выставил обиженный архитектор за свою часть чертежей? А? Ведь, конечно же, мистер Макомиш, кровь от крови и плоть от плоти веслианской церкви, может что-нибудь сделать?

Возможности Уильяма сильно ограничены теми уступками, на которые готовы пойти поставщики, а многие из них – не веслианцы и требуют уплаты сполна. Выясняется, что Уильям даже закупил некоторое количество дорогого красного дерева у католиков. Чего и ожидать от человека, проявившего подобное легкомыслие?

Гордость обходится дорого. Вероятно, именно поэтому Писание столь часто осуждает гордыню и числит ее первой среди смертных грехов. Гордость не дает Уильяму потребовать оплаты всей суммы. Он не унизится до признания, что ему нужны деньги для поддержания своей фирмы на плаву. Это было бы скупердяйством, а никто никогда не обвинял и не обвинит Уильяма Макомиша в скупердяйстве.

И он уменьшает суммы счетов насколько можно – это означает, что в итоге он урезает свою прибыль практически до нуля и что вся его изящная резьба, скрытые «ласточкины хвосты» и тончайшая отделка совершались к вящей славе Божией и – мелкая дополнительная деталь – к погибели его самого. Он проводит ночи за бесконечными подсчетами – а он слишком хорошо владеет счетом, чтобы не понимать, что лежит впереди. Разорение. Строители менее талантливые, не столь сведущие в математике, но не желающие урезать свои счета, не пострадают или пострадают не слишком сильно. Но Макомиш знает, что ему конец. Впрочем, нет, совсем не конец. Он может строить и дальше – возможно, даже лучше. Но ему придется взять кредит в банках, а он ненавидит кредиты – взяв кредит, он окажется во власти мелких людишек, которых презирает.

Но как говорится, дьявол не тетка. В данном случае речь идет не о персональном дьяволе Макомиша, благодаря которому он стал выдающимся человеком, но о Великом Дьяволе, Старом Рогаче, приведшем к падению столь многих гордецов.

Уильям, держась совсем не как проситель, вызывает на разговор мистера Бонда, влиятельного банкира и набожного веслианца, одного из представителей «старой гвардии» – он всегда слышно бормочет «Аминь» и «Хвала Господу» во время особо выразительных проповедей.

– О, мистер Макомиш, сейчас времена не такие благоприятные, как кажется, и мы вынуждены сильно осторожничать насчет кредитов. А вы ведь, конечно, просите долговременный заем. Лично я был бы только рад сделать вам одолжение, но как банкир… нет, боюсь, я никак не смогу объяснить это совету директоров. Ничего личного; просто у нас такая политика, вы же понимаете.